полетят в логово Морении. Именно сейчас до нее стало доходить, во что ввязывается и самое главное, тянет за собой друзей. Четкое осознание, что это путешествие может стать последним в их жизни, пронзило молнией.

– Вы не должны рисковать своей жизнью ради меня, – с жаром проговорила Соня, – я сама не знаю, зачем вас втянула во все. Давайте отложим эту затею. Я…я для начала научусь управлять орлианом, похожу на курсы самообороны…и уж тогда сама со всем разберусь. Вы чего улыбаетесь? – разозлилась она, глядя на друзей, смотревших на нее как на взбалмошного ребенка, возомнившим себя верховным главнокомандующим.

– Завтра нам предстоит тяжелый путь, нужно хорошенько выспаться, – спокойно сказал Макс, внимательно выслушав тираду подруги.

– Да, давайте расходиться, – согласился Нарц, проявляя небывалое единодушие с человеком, с которым он кажется, только и умел спорить.

Кинув побежденный взгляд на временную коалицию, Соне не оставалось ничего делать, как согласиться.

Договорившись о завтрашней встречи, которая должна была состояться у Сони дома, в девять утренних потоков, мальчики разошлись по домам.

Лечь сейчас не диван, закрыть глаза и уснуть не представлялось возможным. Хотя очень хотелось как можно скорее отключить голову, не думать о завтрашнем дне, не давать страху расползтись по телу. В камине еще догорали поленья, убаюкивая своим монотонным треском. В голову без конца норовили пробраться ужасные картинки, которые могли ожидать ее в ближайшем будущем, да что там, в будущем, буквально через несколько часов.

Почему когда пытаешься заснуть и прилагаешь к этому усилия, получается ровно наоборот? Полночи Соня ворочалась с одного бока на другой, делая тщетные попытки уснуть, наконец, судьба сжалилась над ней, и уже под утро она погрузилась в сон, короткий, нервный, тревожный. Ей снились мама с сестрой, которых постоянно уносило волной в море, потом прибоем возвращало обратно. Как только Соня протягивала руки, что бы вытащить их из воды, маму с Ларой снова утаскивало на глубину. Темная, грязная вода обволакивала их тела, не давала свободы, держала в своих кандалах.

Проснувшись, Соня побрела на кухню. Настенные часы показывали шесть тридцать утренних потока. Как же гудит голова, и слипаются глаза. Хорошо она подготовилась к опасному путешествию, ничего не скажешь. Соня подошла к зеркалу, висевшему в холле, и посмотрела на себя заспанными глазами. Да уж, от одного только ее вида враги должны разбежаться. В голове медленно рассеивался сон, с отдаленными криками мамы и сестры, которые звали на помощь. А может быть эта она просила о ней?

Соня заварила бодрящее какао, от которого понемногу прояснялась голова, приняла контрастный душ и отметила про себя, что потихоньку возвращается к реальной жизни и человеческому обличию. Неожиданно, по дому пронесся ушезакладывающий звон дверного колокольчика, к которому она никак не могла привыкнуть. Это пришел Макс, он был бледен, но в приподнятом настроении, даже слишком приподнятом, скорее всего на нервной почве.

– Ну что ты готова сократить ряды морганов? – с напускной веселостью спросил он.

Его голос был неестественно высок, к тому же у него дергался правый глаз.

– Тебе бы не помешало выпить чего-нибудь успокоительного, – подметила Соня, – ты карту не забыл?

– Все на месте, и карта Алькара и план логова Морении, – заверил он, – я даже мясную тыкву для орлианов прихватил, – он показал пакет с чем-то тяжелым, – и кое что еще.

Макс протянул подруге широкий кожаный ремень с несколькими петлями.

– Удобно для оружия, – пояснил он, сняв со стены давно облюбованный кинжал в кожаных ножнах, и вставил его в петлю с болтающейся на ремне увесистой палицей, отобранной у стража Белой башни. Соня сначала выбрала острую рапиру с изящной рукоятью, но потом повесила ее на место и взяла охотничий нож. Он был не новый, наверняка, побывавший в бою, возможно даже убивавший. Снова раздался пронизывающий звон дверного колокольчика.

– Откроешь? – попросила она, – я пока еще все проверю, что бы ничего не забыть.

Макс кивнул и вышел из дома. Вскоре, в холле послышалась очередная перебранка.

– Ты еще не передумал?

– Ты это о себе?

– Привет, Нарц, – поздоровалась Соня, – как настроение, боевое?

– Более чем, – вполне убедительно ответил он, – я взял все необходимое, и даже больше, – он показал на короткий меч, с витиеватой рукоятью, украшенной россыпью драгоценных камней и несколько метательных ножей, выглядевших весьма устрашающе. Нарц ловко обнажил сверкающий клинок, вытянув руку.

– Ты хоть не поранься им, – скептически хмыкнул Макс.

– Вроде бы все готово, – нервно выдохнула Соня. – Присядем на дорожку. Это такая традиция на Земле, – пояснила она Нарцу, кинувшего на нее удивленный взгляд, – чтобы сопутствовала удача и чтобы вернуться домой живыми и невредимыми.

– Все будет хорошо, – Макса нервно взъерошил себе волосы, – все будет хорошо.

На улице сыпала надоедливая морось, ветра не была совсем, отчего парящие кустарники, испытывающиеся на прочность каждый день, зависли в воздухе, словно в летаргическом сне. Вокруг стояла безмолвная тишина и спокойствие.

Затишье перед бурей, пронеслось в голове. Да еще эта скользящая тень, которая продолжала мерещиться Соне.

– У меня такое ощущение, что за нами следят, – прошептала она, – только не думайте, что я сошла с ума и прошу, не оборачивайтесь.

Но было поздно. Нарц уже энергично оглядывался по сторонам, прищурив глаза, видимо для лучшего фокуса, а Макс и вовсе присвистнул.

– Никого нет, – резюмировал Нарц, – да и зачем кому – то следить за нами?

Скорее всего, он прав и это ее разыгравшееся воображение. Вскоре, показался орлианник, многие птицы еще спали, поджав под себя ноги и прикрыв голову крылом. Макс с Нарцем негромко свистнули, отчего двое орлианов тут же подняли головы и увидев своих хозяев подскочили к сетке. Питомец Нарца был чуть крупнее Крепыша, его белоснежные крылья окантовывали серые разводы, подобно растекшейся акварели на холсте.

– Кто в такую рань? – проворчал недовольный голос, – о, Макс, привет. Решил полетать с с утра пораньше?

– Да, вот решил дать уроки мастерства новичкам.

Нарц громко фыркнул.

– Это ты правильно, – подхватил парень, широко зевнув, – сейчас столько развелось недоучек, не могут даже толком на птицу запрыгнуть, а все туда же, – он снисходительно покосился на Нарца.

25

В предвкушении предстоящего полета, орлианы радостно повизгивали, то и дело поддевая клювом своих хозяев. Когда ребята погрузили всю поклажу на спины птиц, Соня еще раз оглянулась по сторонам, чтобы убедиться в ошибочности своих подозрений. Но они оказались верными: из-за застывших кустарников на нее смотрел большой нос библиотечного надзирателя, тщетно пытающегося скрыться во влажной листве.

– Там норник Пульф! – воскликнула Соня, но ее голос заглушили шумные взмахи крыльев орлиана.

Решив не задерживать компанию, она взобралась