— Тебе когда-нибудь говорили, что такое фигуральные вы… — начал Князь, но закончить не успел. В дверях с боевым кличем возникла хохочущая Иллис, которую сзади пытались удержать трое парней, и дернула Майса за камзол обратно в комнату.

Куча мала покатилась по полу, вереща на разные голоса и рассыпая вокруг фейерверки сладостей из порвавшегося в неравной борьбе кулька, а Кириан остался за порогом смотреть на все это безобразие круглыми глазами, в полном ошеломлении.

Эта девчонка… Эта девчонка!

Опять она смеялась так, как будто ничего плохого нет и не будет в этом мире никогда. Как будто важно только здесь и сейчас, и можно смеяться, если смешно, плакать, если грустно, и целоваться, если… любишь. И никто-никто не скажет тебе, что ты ведешь себя неправильно. И это было что-то, куда ему хода не было.

«Ненавижу!» — в бессильном отчаянии подумал Кириан, глядя на хохочущую четверку, и тут у него перед носом захлопнулась дверь, которую метко пнул Габриэль. Отрезая от его мира все это беззаботное безобразие, словно нарочно давая понять, что все это — не для него.

Кириан резко развернулся и деревянной походкой отправился к себе. Сидеть, скрипеть зубами и убеждать самого себя в том, как он всех ненавидит, особенно Иллис.

Так и жили. День за днем, день за днем… Кириан так усиленно «ненавидел» девушку, что сам не понял, в какой момент стал ее тенью: куда бы ни пошла «орденская выскочка» — обязательно наткнется на его прищуренные глаза и насупленную физиономию.

Как-то в среду перед обедом он выскочил из-за угла в тот момент, когда усталая после тренировки Иллис спокойно шла в столовую и думала о чем-то своем.

— Меня ищешь? — демонстративно ухмыльнулся Князь, перегораживая дорогу. — Соскучилась?

— Что? — Иллис настолько задумалась, что сначала чуть было не врезалась в этого приставалу, проморгалась, а потом преувеличенно удивилась: — Ах, это ты… Прости, я тебя не заметила! Если думаешь, что я могу соскучиться по нудному невеже, который таскается за мной и надоедает сомнительным остроумием, очень ошибаешься. Отойди от меня!

— Стою где хочу! Что, беспокоит?

— Наверное, это тебя беспокоит, если ты стоишь, где ХОЧЕШЬ…

— Браво! — за спиной у Князя зааплодировал подкравшийся незамеченным Норр. — Иллис, пошли, не трогай каку, а то аппетит испортишь.

Он подхватил девушку под руку и мазнул по Князю взглядом, полным чуть насмешливого превосходства. И… увел ее. Гад!

Подобные стычки происходили десять раз на дню. Дошло до того, что Иллис с Кирианом как-то умудрились поругаться даже на уроке, сидя за одной партой.

А началось все невинно — на теории управления им двоим поручили расписать подробный план извлечения прибыли из небольшого поместья. На год.

— Кретин тупоголовый, ты что, не понимаешь, что если не оставить семенной фонд, то на следующий год есть будет нечего? — Иллис шипела как заправская змеюка.

— Сама … глупая женщина! Нам нужен план на год, с максимальной прибылью! А дальше нас не касается! Может, я продам поместье как прибыльное и возьму хорошую цену!

— Это мошенничество!

— Это прибыль, идиотка! Так все делают!

— Конечно, а потом арендаторы вымаливают у государства помощь, чтобы не помереть с голоду!

— Правильно, и получают ее! Так что и они не передохнут, и для нас выгода!

— Да ты… ты просто мелкий жулик!

— Почему мелкий? За хорошее поместье можно выручить приличную сумму.

— Прохвост!

— Глупая гусыня!

Весь класс, побросав собственные работы и затаив дыхание, слушал эту перебранку.

Жаль только, преподаватель не оценил спектакль.

— Вы двое! — рассерженный голос мастера Шаорасса заставил их вздрогнуть. — Будьте любезны оторваться друг от друга и слушать меня внимательно. Получаете устное взыскание. Оба. Кроме того, всю последующую неделю ваше послеобеденное время принадлежит мне. Заниматься будете в моем кабинете. И к концу недели у вас должен быть готов проект по пятидесятилетнему управлению земледельческим поместьем. С практическим примером и планами. И если вы будете вести себя подобным образом, то не только доклад не напишете, но и экзамена вам не сдать.

После обеда два жутко недовольных «управленца» встретились у библиотеки и тут же обменялись дежурными «приветствиями»:

— Это все из-за тебя, кретинка принципиальная!

— Ну коне-е-ечно, ресс жулик, в ваших бедах всегда виноваты другие!

Вот еще бы кто объяснил Кириану, за каким торком он за ней следит, причем уже давно. Хотя… нет, объяснение у него было.

Собственно, в этом не было ничего удивительного. Князь всегда так поступал с противниками, и зачастую это оправдывало себя, принося ему неплохую информацию. Иллис была врагом из разряда особых. Поэтому следить за ней следовало тщательнее. Так говорил он себе каждое утро, вставая раньше прежнего и занимая свой наблюдательный пост за плотной гардиной в ожидании, когда пролетит мимо его окна легкая тень. А то, что сердце каждый раз пропускает удар… так это просто от нетерпения.

Его интересовало все, что касалось Иллис: ее привычки, места, где она бывает чаще всего в академии, любимое оружие и самый неприятный для нее предмет в программе. Он выуживал информацию отовсюду. Он тихо подкрадывался и прежде, чем показаться ей на глаза, слушал обрывки разговоров. Он подмечал, что говорят про Иллис в академии, хотя по большей части это было восторженное вранье, преувеличивающее истину. Он решился даже написать отцу, соврав тому, что род ди Рианн нужен ему как один из примеров к курсовой работе.

И вот однажды такая тактика принесла, наконец, ожидаемые плоды. Этот разговор дал ему больше, чем несколько месяцев наблюдения, вместе взятые!

На этот раз там, за углом, что-то обсуждали не просто придурки из команды Норриана, но и сама орденская заноза.

— Майс, не хочу! Ну неужели никак нельзя от этого отвертеться?

— Это бал в честь середины года, выпускники там почетные гости. Конечно никак!

— Иллис, почему ты не хочешь идти? Там вполне мило.

— Льен, не хочу, и все. Не люблю я такие мероприятия.

— И много ты их посетила?

— Вот пристали! Ни одного, понятно? И если вы такие пиявки, что не отцепитесь сами, то вот вам: я не умею танцевать!

— Чего?! Но… как это?

— Обыкновенно.

— В Ордене не учили?

— Может, и учили… только были занятия поинтереснее. И потом, я ненавижу юбки, я в них путаюсь, как в мешке! И нечего хихикать, вот намотаю на тебя пару миль тряпок, и посмотрим, как ты затанцуешь! Не хочу позориться.

— Не бойся, мы тебя не бросим!