– Дяденька, пустите меня к нему! – взмолился Стас, который хоть и безумно обрадовался, что Святослав жив, но сильно испугался за его состояние.

– Пусти его, Родион, пусти! – сказал напарнику второй стражник. – Не врёт парень – родня он Славке, оба на одно лицо. Да и кошка, глянь, его любит, вон руку лизнула. Будь он лазутчиком от сибров али просто дурным человеком, кошка бы к нему не пошла.

– Да я чего? – пробасил Родион. – Пусть проходит. Мне тока интересно, как он из такой дали к нам добрался… Костомукша, ишь! Слышь, парень, расскажешь потом!

– Расскажу, – заверил Стас, хотя за скрипом открываемых ворот его вряд ли кто услышал.

Про Костомукшу он и правда мог рассказать. Про настоящую Костомукшу, из его родного мира, потому что они туда, в Карелию, с мамой и папой два раза ездили к папиному брату. Не двоюродному, родному. К дяде Коле. И там действительно жил двоюродный брат Стаса Игорь, с которым они отлично проводили время: купались в озере со смешным названием Подкова, ловили рыбу, ходили вместе со взрослыми в поход по сказочным карельским лесам. Но этого здешним охранникам не расскажешь, разве что про леса и озёра – вряд ли в этом мире они сильно отличаются. Остальное придётся выдумывать.

Дальше получилось вообще очень здорово, хотя немного, конечно, грустно. Здорово – потому что стоило Стасу пройти за ворота в здешнее Кошково, как он сразу увидел Святослава. Неизвестно, каким образом до него так быстро долетела весть о прибытии «двоюродного брата», но Слава сразу всё понял и немедленно отправился к западным воротам. А грустно было от того, что шёл Святослав, заметно хромая, и вообще выглядел слегка скособоченным и чрезвычайно худым.

Но радость – неподдельная радость от встречи заслонила собой всё, и Стас со Славой по-мужски крепко обнялись, как настоящие братья, которые не виделись много лет.

Но первый восторг схлынул, взамен пришло удивление – разумеется, со стороны Славы. Разжав объятия, он чуть отодвинул Стаса, обвёл его изумлённо-радостным взглядом и воскликнул:

– Но как?! Почему ты здесь?!

– Тише, – проговорил Стас. – Потом расскажу. А сейчас я твой двоюродный брат из Костомукши. Спасаюсь от сибров…

– Они пришли и в ваш мир?! – ахнул Слава.

– Да тише ты! – зашипел Стас. – Говорю же: потом… Пошли к тебе домой!

– Я ведь на службе… Отпросился у сотника тебя встретить…

– Погоди-ка, – перебил его Стас. – Как это отпросился?.. Как ты узнал обо мне?

– Дозорные смотрят, что вокруг делается. Увидели, как ты идёшь. У дозорных имеются специальные трубы с круглыми стёклами, в них смотришь – и всё кажется больше, чем есть.

– Да ты что?! – изобразил удивление Стас. – И тебе на меня дали посмотреть?

– Дали. Потому что увидели, что ты на меня похож.

– Ну и что ты им сказал?

– То же самое, что ты брательник, маминого брата сын… – потупился Святослав.

– Ты чего? – спросил Стас.

– Неловко мне было врать-то. Но и правду как скажешь! К тому же я ведь не знал точно-то, ты ли это. Мало ли похожих!

– Ну а маму твою не спросят, есть ли у её брата такой сын?

– Не спросят, – ещё ниже опустил голову Слава. – Нет у меня ни мамы, ни папы, всех сибры поганые извели. Меня вот тоже, видишь?.. Да ты ведь знаешь!

– Знаю, но не всё, – мотнул головой Стас. – И ты не всё знаешь. Вот скажи мне: ваши дозорные только меня в свою подзорную трубу увидели?

– Во что увидели?..

– Ну в трубу со стёклами. Только меня или ещё, может, кого?

– Только тебя… А ты… ты не один?!

– Слава, – обернулся Стас на стражников, которые, хоть и не смотрели на них в открытую, ушки явно держали на макушке, прислушивались. – Давай всё-таки к тебе пойдём. Я тебе всё расскажу, а ты меня заодно покормишь. А то, если честно, я здорово проголодался.

Святослав задумался, потом решительно, почти по-военному заявил:

– Значит, так. Я тебя сейчас доставлю к себе, дам еды. Пока ты трапезуешь, схожу доложусь сотнику. Попрошу день отдыха, скажу: потом отслужу. Если дозволит – сразу назад ворочусь. А нет – до вечера подождёшь, что ж делать.

– А ты что, действительно служишь?.. – ляпнул Стас, чувствуя, что краснеет. Хорошо ещё удержался, не сказал «такой».

– Служу, а как же! – насупился Слава. – Сибры ведь… Сам знаешь. Да, меня после… этого, – взмахнул он худыми руками, – думали списать, чтобы дома сидел, кости грел на печке. Только разве я могу? – распахнул он огромные глаза, в которых блестели слезинки. – Папа с мамой головы сложили, друзья-товарищи… Другие бьются, сражаются, а я на печи? Кабы у меня совсем рук да ног не было, но ведь есть же, хоть такие… Чем-то и я могу помочь. Вот и служу, пусть не в общем строю.

– Ты молодец! – вздохнул Стас. – Не знаю, смог бы я так…

– Смог бы. Пришлось бы землю свою защищать – смог.

Стасу очень хотелось рассказать Славе, что это время, похоже, настало или вот-вот настанет. Но приходилось терпеть, про иные миры стражникам знать было ни к чему. И Стас, взяв Славу за руку, сказал:

– Пойдём, а то и правда – у тебя служба, а я тут разболтался.

И тут случился, что называется, казус. Святослав чуть было не разрушил их легенду, которая и так держалась на тонких белых ниточках. Он увидел сидевшую неподалёку Виолетту и захромал к ней:

– Вилка! Вилочка! Это ведь Вилка, да? Она с тобой пришла?

Стражники заметно насторожились. Ладно, ты знал о существовании в далёкой Карелии двоюродного брата, которого никогда не видел. Но знать, что у брата есть кошка, да ещё и кличку угадать – это уже подозрительно.

– Ты чего? – стараясь казаться искренним, засмеялся Стас. – Неужто запомнил? Тебе небось мама рассказывала, что у них в детстве с братом, моим отцом, была кошка Вилка? Так ведь сколько лет прошло, нет давно той Вилки. А это просто кошка, по дороге ко мне прибилась, жалко гнать стало – вдвоём-то веселей.

Стражники успокоились. Святослав спохватился, сказал:

– Ну да, чего это я… Тебя увидел – сдурел от радости. Но если ты эту кошку ещё никак не назвал, пусть и будет Вилкой, как та…

Виолетта мяукнула.

– О! Видишь? – обрадовался Слава. – Ей нравится.

– Вилка – значит Вилка, мне всё равно, – напустил на себя серьёзный вид Стас. – Хватит с кошками играть, идём, коли тебя служба ждёт.

И они пошли. Причём Виолетта гордо вышагивала впереди, словно знала дорогу.

Город, хоть и тоже назывался Кошково, ничем не напоминал тот, в котором жил Стас. Разве что некоторые улицы тянулись в тех же направлениях и пересекали друг друга в тех же местах. Зато сооружения были совсем другими. Основу составляли бревенчатые избы, зачастую в два этажа. Дома из камня тоже встречались, но редко. Зато те доходили и до трёх этажей.