А сложилось, что эсминцы получили такую возможность и без этого. И они ею воспользовались. «Сэвидж» и «Сомарец» пошли на сближение, «Шарнхорст» открыл по ним довольно плотный, но безрезультатный огонь. Эсминцы же начали стрелять, только приблизившись к нему на расстояние 7000 ярдов. Подойти на такое расстояние оказалось очень трудным делом, и машины эсминцев работали на пределе. Огромные волны обрушивались на расчеты орудий и торпедных аппаратов, и, когда обе пары эсминцев подходили все ближе и ближе, кто-то на «Скорпионе» крикнул: «Скомандуйте идти борт о борт!» Атаковав «Шарнхорст» с северо-запада, «Сэвидж» и «Сомарец» отвлекли на себя вражеский огонь, чтобы дать возможность «Скорпиону» и «Сторду» незамеченными подойти поближе с другой стороны. Это была прекрасная работа. Эсминцы по очереди подходили к линкору на расстояние примерно одной мили и обстреливали его с различных секторов. Каждая атака, по замыслу командиров, должна была закончиться хотя бы одним попаданием, но даже если попадания добиться не удавалось, она должна была заставить «Шарнхорст» так изменить курс, чтобы другому кораблю было удобнее вести прицельный огонь.

«Сторд» развернулся для торпедной атаки, но «Шарнхорст» изменил курс. «Скорпион» немедленно выпустил восемь торпед с расстояния 2100 ярдов. Затем «Сторд» выпустил свои восемь с расстояния 1800 ярдов.

«Шарнхорст» продолжал разворачиваться вправо, подставляя свой борт под удар «Сэвиджа» и «Сомареца».

К тому времени «Шарнхорст» отчаянно отстреливался от «Скорпиона» и «Сторда», не нанося им особого ущерба. Ответным огнем эсминцы несколько раз поразили противника. «Шарнхорст» был так занят этой парой, что в 18.51 повернул на юг, затем на юго-запад и подставил себя под удар «Сэвиджа» и «Сомареца». «Сэвидж» выпустил восемь торпед. «Сомарец» под сильным обстрелом смог подготовить к бою только один торпедный аппарат и из-за потерь и повреждений выпустил всего четыре торпеды.

Оба корабля попали под плотный огонь противника, на который они ответили.

«Сэвидж» остался неповрежденным, но «Сомарецу» снарядом повредило дальномер. Осколки другого снаряда повредили один двигатель, и скорость упала до 10 узлов, эсминец шел теперь на одной машине. Один офицер и 10 матросов были убиты и 11 ранены.

С «Шарнхорста» эсминцы заметили около 18.30, но из-за плохой погоды с верхней палубы их не было видно. Немцы плохо владели своим легким вооружением, но 20– и 37-мм пушки открыли стрельбу трассерами, в отчаянной попытке осветить цель.

Впоследствии один из уцелевших немецких моряков рассказывал: «Мы поражались упорству, с которым атаковали нас эсминцы. Они подходили на полной скорости на расстояние 1800 метров или меньше и стреляли полным торпедным залпом. Наши гидрофоны предупреждали об их приближении, но их было слишком много, чтобы увернуться от всех, и мы получили по крайней мере три попадания.

Одна из торпед попала в котельный отсек номер 1, и вскоре вода достигла уровня пола. Было еще одно попадание, и пришлось задраить водонепроницаемые двери, заперев двадцать пять или больше человек в кормовом отсеке без всякой возможности выбраться».

В 19.00 немецким морякам сообщили, что их атакует соединение крупных кораблей. Взрывы торпед и британских тяжелых снарядов создавали ужасный грохот, а детонация от выстрелов главного калибра немецкого линкора не позволяла морякам обреченного корабля понять, что происходит. Однако, несмотря на повреждения, которые уже получил «Шарнхорст», немцы до сих пор еще не знали, насколько серьезным было их положение. Главный механик по корабельной переговорной системе доложил командиру:

– Я могу держать 22 узла.

Он ответил:

– Браво, раз вам это удается, так и держите.

Маневрирование «Шарнхорста» с целью избежать попадания торпед позволило «Дюк оф Йорку» и «Ямайке» догнать его, и, когда они вновь открыли огонь, расстояние было немногим больше 1000 ярдов.

Впоследствии один из уцелевших немецких моряков рассказывал, как он наблюдал с марсовой площадки падение британских снарядов.

«Способность «Дюк оф Йорка» повторять каждое наше движение была сверхъестественной, – говорил он. – Нас вновь и вновь накрывало залпами, которые ложились так близко, что над нашими головами вздымались огромные столбы воды и падали, промачивая нас всех до нитки».

На этом этапе сражения боеспособными оставались только несколько орудий главного калибра «Шарнхорста» – три из девяти. Были проведены еще две торпедные атаки, на этот раз крейсерами «Ямайка» и «Белфаст». Адмирал Фрейзер дал им приказ: «Добейте его торпедами».

Не успели закончиться первые атаки крейсеров, во время которых они, по-видимому, два раза попали в немецкий корабль, как 36-й дивизион эскадренных миноносцев, состоявший из «Маскетиера» и других, подошедший с запада, тоже бросился в атаку. Как раз перед этим командир «Шарнхорста» Хинтце обратился к экипажу по громкой связи: «Я жму вашу руку в последний раз». Радировал фюреру: «Мы будем драться до последнего снаряда. «Шарнхорст», вперед!»

Затем, когда адмирал Фрейзер вновь приказал осветить противника, началась атака 36-го дивизиона.

«Шарнхорст» уже почти не двигался, залитый ярким огнем осветительных снарядов, окруженный белой пеной от разрывов и своих собственных перемещений. Очевидец писал: «Вся его наклонившаяся верхняя палуба была полна людей, которые разбирали спасательные средства и пытались надуть резиновые плоты, многие из которых были повреждены во время боя».

Четыре эсминца 36-го дивизиона разбились на две пары, как это до них сделали эсминцы типа «S». По обе стороны «Шарнхорста» шли по два эсминца, «Маскетиер» вел 71-й под-дивизион. Он дал залп четырьмя торпедами с расстояния 1000 ярдов; две или три из них попали в «Шарнхорст» между трубой и главной мачтой. Затем наступила очередь «Мэчлеса», но ему, к несчастью, выстрелить не удалось, так как помешал шторм. Незадолго до атаки волной повредило крепление торпедного аппарата и перекосило механизм наведения. Для продолжения атаки аппараты необходимо было перевести на наводку с правого борта, но, прежде чем поступила такая команда, тяжелая волна ударила в мостик и оборвала все провода, соединявшие его с аппаратами, поэтому команда об их перенацеливании опоздала.

С правого борта «Шарнхорст» одновременно атаковали «Оппортьюн» и «Вираго». «Оппортьюн» выстрелил четырьмя торпедами по великолепно освещенной цели; второй залп увенчался двумя попаданиями.

Затем настала очередь «Вираго». Это был совершенно новый корабль, который лишь два месяца назад прибыл в Скапа-Флоу. Более 70 % его команды никогда до этого не были в море. Корабль был очень сырым и холодным, и тяжелые зеленые волны непрерывно перекатывались через его мостик и башню управления огнем, которая располагалась в 40 футах над ватерлинией. «Вираго» выпустил семь торпед и отметил два попадания. Однако, когда «Вираго» отвернул, «Шарнхорст» был еще на плаву и открыл по нему огонь из 4,5-дюймовых орудий.

Теперь рядом с «Шарнхорстом» находилось три крейсера и восемь эсминцев.

«Ямайке» приказали прикончить его торпедами. Позже старшина 1-й статьи, командовавший торпедными аппаратами правого борта, так описывал события, последовавшие после того, как этот приказ был повторен по корабельной громкой связи.