И тут я увидел, что никакая это не подводная лодка. Живоеоно было, вот ведь что. То ли огромная змеюка, то ли ящерица невероятной длины.Лап я так и не видел, у него из воды торчала только верхняя часть туловища – авот голову оно чуть приподняло из воды, и была эта банка размером чуть ли не снаш катер.

Как оно выглядело? Нет, никакой чешуи не помню. Больше всегошкура походила на кору. На толстую кору векового дерева – твердую, где бугры,где впадины, где ямки. Темновато-бурое. В точности как кора. И голова тожепокрыта этой «корой». Торчали какие-то толстые кривульки вроде рожек – но былоих, по-моему, не менее полудюжины. Этак… венчиком. Справа налево, поперекбашки.

Нет, пасти оно не разевало – и слава богу. Представляю,какая у него должна быть хавалка, если прикинуть пропорции. Катер, положим, непроглотило бы, и шлюпку – вряд ли. Но вот человека такая тварь хаванетзапросто, побыстрее, чем мы с вами – одиночный пельмень.

А уж воняло от него… Ни в сказке сказать, ни пером описать.Такая прокисшая тухлятина, такая погань… Как меня не вывернуло наизнанку,удивляюсь до сих пор. Наверное, было настолько страшно, что организм дажепозабыл блевать…

Глаза отчетливо виднелись, но были не особенно большие. Скулак. Выпуклые, темные, так что не рассмотреть ни зрачка, ни радужки. Ноэтакая искорка внутри проблескивала. Мне отчего-то кажется, что оно должно бытьне такое уж дурное. Нет, конечно, животное – но не глупое…

Я так полагаю, ему стало любопытно, что это за стог вдругвозник неведомо откуда и прилепился к скале. Если оно обитало где-топоблизости, если это его места, то могло быть и так…

И создалась такая диспозиция: оно тихонечко лежит на воде,чуть из нее высунув верхнюю часть тела, пялится на замаскированный катер,воняет на сто верст вокруг. А я таращусь на него, забыл про папироску,потом оказалось, мне припалило ладонь, а я тогда и не почувствовал…

Прикидываю, с его точки зрения мы были тоже не подарок.Изнутри явственно доносились стуки, лязганье, от нас пахло бензином, машинныммаслом, всякими другими человеческими, техническими ароматами. Кто его знает,может, ему от такого запаха хотелось блевать почище, чем мне – от его…

Потом оно нырнуло, бесшумненько погрузилось. Только волна поводе пробежала. Я кое-как очухался, опамятовался.

Прилежно доложил командиру, как водится – мол, за времямоего дежурства особенных происшествий не случилось, кроме того, что под самымбортом всплыла непонятная тварь длиной раза в четыре превосходящая наш катер, идолго на меня таращилась…

Что потом? Ну, не скажу, что мне поверили. Почему бы и нет?О всевозможных морских змеях давно ходят слухи…

Только для нас в тот момент самым страшным зверем были немцыили финны. У нас была ясная, конкретная, жизненно важная задача – кровь износу, починиться, переждать денек и под покровом ночи попытаться убраться ксвоим. Как и получилось. Ни о каких морских змеях нам тогда думать времени небыло…

Ну, а потом, когда вернулись на базу, пошли прежние военныебудни. Торпедным катерам скучать некогда, для них работа всегда найдется, а ненайдется, так начальство непременно придумает. Кое-кому мы об этой тварирассказывали в разное время, но нам, честно признаюсь, не особенно верили.Отпускали дурацкие шуточки, как это водится… В сорок пятом я эту историюрассказывал какому-то писателю, не помню фамилии. Он у нас бывал, расспрашивало боевых буднях, как вашему брату и полагается. Только и он, по-моему, неповерил. Ничего не сказал, но ухмылялся очень недвусмысленно. Точно, неповерил…

И я вот иногда думаю: а что было бы со мной, стой я напалубе в открытую? Будь палуба ничем не прикрыта? Сожрало бы, точно. Что емустоило… А с другой стороны, если бы не подбили нас, мы бы там и не оказались…

Но воняло от него…

Комментарий.

У меня, признаться, есть некоторые подозрения касаемоличности писателя, беседовавшего когда-то с моим собеседником. Крепкоподозреваю, что это был Леонид Платов – очень уж рассказ моряка с торпедногокатера походил многочисленными деталями (которые я опустил, как не имеющиеотношения к главному) на один из эпизодов знаменитого платовского романа«Секретный фарватер». Не исключено, что от него Платов историю с ремонтом ипочерпнул. Что до моего собеседника, то Платова он не читал. Если эта историяправдива, то совершенно ясно, что в морского змея Платов и в самом деле неповерил – в своих книгах он ни словечком ни о чем подобном не упоминает…

Я, пожалуй, начну издалека, но тут многое придется объяснитьподробно, чтобы лучше понять саму историю…

Кто-то в свое время запустил в обиход неправильное, на мойвзгляд, мнение: будто «пехота долго не живет». Я сам – классический пехотинец,прошел три войны, но с мнением этим категорически не согласен. Потери, конечно,в пехоте были огромные, с этим спорить бессмысленно. Но концепция в корненеправильная, точно говорю.

Постараюсь пояснить, что я имею в виду. С однойстороны, это утверждение вроде бы справедливо. С другой – следует обязательносделать уточнение. Смотря какая пехота… Потому что ведь и танк на войне долгоне живет, а с ним вместе и танкисты, и летчики, и саперы…

Смотря какая пехота. Понимаете, есть интереснаязакономерность. Если необстрелянный не погиб в первом же бою – а именно натакую ситуацию приходится огромный процент потерь, люди гибнут в первую очередьот неумения выжить – то он начинает понемногу учиться. Он уже соображает, какперебегать, как окапываться, как грамотно себя вести в уличном бою, и такдалее, и так далее… Он становится обстрелянным, а такого убить гораздо сложнее,потому что он квалифицировано, с полным правом можно сказать, делает своюработу, он и врага стремится положить, и самому уцелеть… Вот, примерно, так.

И, конечно же, были подразделения, заранее словно быобреченные на гораздо большую смертность и гораздо больший шанс выжить, чем удругих. Штрафбаты, например, штрафные роты. По сравнению с той самой обычнойпехотой шансов у них было гораздо меньше, с их-то правилами…

Но я буду говорить об артиллерии. Точнее, об ИПТАП. Эторасшифровывается так: истребительный противотанковый полк. То есть артиллерийскаячасть, специализирующаяся исключительно на истреблении танков и прочейбронетехники противника. Главная задача, стоявшая перед ними, была – охотитьсяна танки. Выбивать у врага танки.

Понимаете? Охотники за танками. А танк, как известно,не трактор. Танк может действовать пушечно-пулеметным огнем и маневром. Вот я,например, очень люблю романы Юрия Бондарева об артиллеристах – «Горячий снег»,«Батальоны просят огня». Он же сам служил в артиллерии, вы знаете?

Он, конечно, настоящий фронтовик, герой, и романы у негоотличные. Но тут опять-таки следует дополнить… Вот, если вы читали, вынаверняка согласитесь, что для бондаревских артиллеристов, хотя они не раз итанки останавливали прямой наводкой, это была не главная задача. Простополучилось так, что танки вышли именно на них, и пришлось… Артиллерия уБондарева – это общевойсковая артиллерия, выполняющая, в зависимости отситуации, самые разные задачи.