Всем было очень обидно – на горизонте в кои-то веки замаячилпризрак настоящей сенсации. А не подвернись любитель фантастики? Роман-ток тому времени был прочно забыт, не переиздавался…

История третья – о серебряном колечке.

Бабушка моя в тридцатом году шла с подругой по дороге загородом, и они нашли прямо на дороге бумажку, в которую были завернуты дваколечка – обыкновенных, простеньких, серебряных, с пробой-клеймом уже советскихвремен.

Они долго колебались, брать или не брать. Обе были женщинамипростыми, высшим образованием не отягощенными, провинциальными. И наслышаныбыли о неких тонкостях таких вот находок.

Колечки кто-то мог просто-напросто потерять. А мог иоставить с умыслом. По убеждению иных, такие вещи делаются со строгоопределенной целью: принести нашедшему либо добро, либо вред. Или помочь вжизни, или передать свое невезение, беду, а то и что похуже…

Потому-то подруги и колебались. Мало ли на что эти колечки заряжены…Однако взяли в конце концов. Времена стояли бедные и голодные, такое вот колечко,хоть и простенькое, но серебряное, было ценностью нешуточной.

Так вот, ни с бабушкой, ни с ее подругой ничего плохого неслучилось потом. Не было черной полосы – а вот полоса везения безусловно была.И в голодные годы бабушка выжила, и уцелела за три года немецкой оккупации вБелоруссии (где, между прочим, погиб каждый четвертый), и дочь, мою мать,сохранила. И от карающей руки МГБ в пятьдесят втором без особых собственныхусилий увернулась…

Она умерла в семьдесят втором, колечко досталось мне, и я егоносил на мизинце тринадцать лет. И теперь, обозревая прошлое, не могуизбавиться от впечатления, что полоса везения присутствовала – очень уж отмногих серьезных (а то и – серьезнейших) неприятностей избавлялся легко, словновсе обходилось само собой, само по себе рассасывалось.

В восемьдесят пятом переехал в Красноярск, женился и начал вжизни совершенно новый этап – без всяких прежних излишеств, богемных эскапад ибезделья. Однажды ночью, ложась спать, уронил кольцо с мизинца за диван.Поленился вставать и зажигать свет – завтра найдется, никуда не денется…

Так ведь – делось. Утром колечка не было. Нигде.

Комнату я перевернул вверх дном – сначала один, потомпривлек жену. Кольцо исчезло. И не было ни единой щелочки, куда оно моглобы провалиться. И не было никакого котейки, способного его укатить в другуюкомнату – а впрочем, я и другие комнаты вверх дном перевернул, привык я к этомуколечку за тринадцать лет, с пальца не снимал…

Такие дела. Можно, конечно, выдумать убедительное объяснение(между прочим, любопытно будет послушать, я такого так и не отыскал). Но личноя не могу избавиться от убеждения, что колечко это выполнило некую свою задачу,доведя хозяина до этапа, на котором оно уже не требовалось.

Это было, было…

Одним словом, вот вам три истории. Одна – сплошноенадувательство, вторая – сложное недоразумение. А третья… Третью можнотолковать и так, и этак. Все вместе они, по-моему, являют собой прекрасныйпример многообразия и сложности самых разных аспектов Необычайного…

А мои собственные мысли по поводу всего, что в книгестарательно изложено…

Самое интересное, что все рассказанные мне истории (и многодругих, в которые вполне можно верить) все же подчиняются определенным законам.«Обратите внимание, – сказал Симонэ. – Вельзевул в его рассказе не всемогущ».Вот именно. Всегда есть какие-то законы и закономерности. Просто мы их незнаем. Просто мы, как писали классики, до этого не слыхивали о полях, имеющихсвоим квантом рыжего карлика в удушливо-черном костюме…

Наличие этих закономерностей можно только интуитивноугадывать. Подвергнуть их рациональному анализу невозможно. Возьмем, например,истории о неких сущностях, которые, прикинувшись добрыми знакомыми, уводят засобой человека к черту на рога. Примерно можно понять, почему эти созданияисчезают при упоминании имени Божьего. Но почему такой же эффект вызываетвопрос: «Куда мы идем?» Попробуйте-ка объяснить… Почему именно этот вопрос, иникакой другой? Объяснение, быть может, простейшее, но как нам его узнать и откого?

А как прикажете быть с таким случаем – когда люди, близкознавшие Ю.В. Андропова, не сговариваясь, описывают одно его вполне безобидноепристрастие? Не понимая, что именно описывают. А описывают они, никакихсомнений, один старый и эффективный прием из практики финских и саамских колдунов,позволяющий, выражаясь ученым языком, подключаться к информационному полюбиосферы! Совпадение? Или в свои молодые годы Юрий Владимирович в Карелиикое-чему научился? Кто бы знал…

В свое время я прилежно перелопачивал европейский фольклор –с одной-единственной целью. Отыскать нечто, не оказывающее влияния на человека вообще.

Понимаете ли, вся описанная в сказках и мифах, в легендах ибыличках нечисть, все загадочные существа, все феи и гномы, баньши и гоблины,призрачные собаки, морские кони, лесовики, шишиги взаимодействуют счеловеком-наблюдателем. Иногда они ему помогают, иногда вредят. Иногда приносятпользу, иногда – одни напасти. Но, повторяю, всегда имеет место быть воздействие.Последствия.

И вот я задался вопросом: найдется ли в европейскомфольклоре некая сущность, некое явление, не оказывающее на человека никакоговоздействия – ни плохого, ни хорошего? Конечно, некоторые призраки именно таксебя и ведут, ни кладов не открывают, ни беды не пророчат. Все верно, но только– некоторые. А не найдется ли некоего отдельного, самостоятельного видасверхъестественного, совершенно к человеку индифферентного?

И ведь отыскался, после долгих поисков! Оказывается, вскандинавском фольклоре издревле известны так называемые «ночные всадники».Люди с ними сталкиваются в глухом лесу, исключительно ночью. По тропинкемедленно проезжает непонятный всадник, определенно не имеющий отношения к мируживых….

И – все! Никогда в жизни этот призрачный всадник не приносилувидевшему его ни добра, ни зла. Никогда не вступал с человеком в контакт.Просто-напросто проехал по лесу ночной порой – и сгинул без дальнейшихпоследствий…

Быть может, это не единственный пример – но другие мне покачто не встречались.

И снова – ни малейших объяснений. Хотя объяснения, бытьможет, предельно просты.

Один из тех, чьи рассказы приведены в этой книге, подметилинтересную вещь: настоящее Необычайное – всегда Непонятное. Непонятное напрочь.Почему в некоторых случаях прекрасно помогает святая вода и молитва, а в других– как раз площадная матерщина? Кто знает…

Гадать бессмысленно. Разве что процитировать в заключениеконцовку одного из романов В. Пикуля.

Что-то навсегда осталось недосказанным.

Знать бы нам – что?

Красноярск, 2003