Я выдохнула:

– Господин Уильям Глис дома?

Кивнув, женщина подхватила косу до пят и шагнула в сумрак дома. Я взмолилась:

– Подождите здесь, господин Нарсис, пожалуйста.

Ещё не хватало, чтобы он под дверью подслушивал, когда я…

Просто ритуал.

А какие страшилки о нём рассказывали нервным шёпотом: реки крови, кошмарная боль, словно тебя режут. Мне доктор обещал минимум неприятных ощущений, но… мороз пробирал.

Как и в моём доме в Холенхайме, тут царила идеальная чистота, но здесь из-за тёмного цвета стен просторные коридоры казались давяще тесными. Повесишься в такой атмосфере.

Обереги отгоняли насекомых, в открытые окна задувал ветерок. Порой с травянисто-резким запахом навоза. Мебель была с претензией на мещанскую роскошь, кое-где висели картины, промелькнул стеллаж с книгами.

Внутренности холодило и стискивало, и не понять – от ужаса или потеря магии сказывалась. И слёзы наворачивались. Я сжала кулаки, повторяя: «Просто ритуал».

В озарённой светом комнате дети столпились вокруг женщины, сосредоточенно купавшей младенца. Тоненькие вопрошающие голоса напоминали щебет.

Перехватывало дыхание, меня потряхивало.

А женщина всё шла, подрагивая необъятными боками и бёдрами. Наконец упёрлась в массивную дубовую дверь.

«Бах! Бах!» – крепко треснул по дереву кулак.

– Войдите, – донеслось с той стороны.

Дверь бесшумно отворилась. Я зажмурилась, боясь увидеть… Открыла глаза: за столом напротив входа сидел желчный крючконосый старик. Он оторвался от толстой книги, в которую что-то вписывал тёмным пером.

Ухоженный, в добротной рубашке и жилетке из лоскутков, он отталкивал не морщинами загорелой кожи, не редкостью волос на лысеющем черепе и даже не грубоватыми чертами лица, а хищным выражением глаз.

Прирождённый торговец. Оглядев, он сразу меня оценил и вскинул седую бровь:

– Чем могу быть полезен?

Подавив желание плотнее сдвинуть плащ, скрывавший рваную блузку, я вошла в кабинет:

– Нужно поговорить. Один на один.

Коротким движением руки Уильям отослал женщину. Она обожгла меня подозрительным взглядом заплывших глаз и, не предложив выпить, затворила дверь.

А я бы выпила чего покрепче.

Соединив кончики пальцев, хозяин дома снова меня оглядел. И ничего не предложил. Даже присесть. Кабинет давил какой-то злой суровостью, сквозившей в крепкой, немного массивной мебели, тёмных переплётах книг и тяжёлых, как взгляд хозяина, портьерах на двух окнах с большими стёклами.

Видимо, начинать придётся мне. А я… не знала, с чего начать. Этот дед, в отличие от Дайона или Матиса, и пальцем не шевельнул, а вроде женщин должен любить.

Вздохнув, я попробовала строить глазки, хотя не слишком понимала суть этого действа.

– Долго кривляться собираетесь? Или у вас нервный тик? – нахмурился Уильям. – Вы меня от дела отвлекаете, давайте быстрее излагайте цель визита. Вы намерены оштрафовать меня за использование незарегистрированных амулетов, да?

О! Идея! Сглотнув, я решительно подошла к столу и опёрлась на край. Кажется, зря: плащ разошёлся, обнажив выдранный клок рубашки. Довольно равнодушно скользнув взглядом по моей груди, Уильям посмотрел в лицо.

Голос не желал повиноваться, получилось писклявое лепетание:

– Я не буду вас штрафовать, если вы…

Он снова приподнял бровь. Кровь прихлынула к щекам: я не могла этого произнести. Проклятие. Сказать прямо я не могла. Облизнула губы.

Уильям качнул тёмным пером:

– Так что вы хотите в обмен?

– Немного мужской ласки, – пискнула я. – Вашей.

Теперь взлетели обе седые брови, а губы старика брезгливо скривились:

– Давайте я заплачу пять серебряных. Кажется, такие нынче тарифы.

Я поперхнулась воздухом.

– Разговор окончен. Пришлите счёт с посыльным, – Уильям потянулся пером к чернильнице. – Разговор окончен. Не люблю повторять дважды.

Попробовала возразить – осталась с открытым ртом. Закрыла его. Открыла. Моргнула несколько раз.

– Ну что? – исподлобья глянул Уильям.

– Почему… нет? – выдохнула я.

– Ты себя в зеркало видела? – Он снова покривился. – Кожа да кости. Да я двадцать серебряных лучше заплачу, чем на скелет ложиться.

Щёки запылали, внутри всё тряслось:

– А если с закрытыми глазами?

– Ах ты шлюха малолетняя! – взвизгнули от двери. – Я тебе все волосы, да ты!..

Огромная, побагровевшая провожатая ринулась на меня с растопыренными пальцами, явно целясь в глаза. Пискнув, я метнулась за Уильяма, и мир снова закружился. Не знаю, пережила бы я это нападение, если бы тот не перехватил разъярённую женщину.

– Кошечка моя, – заворковал Уильям, придавливая её к столу и жадно шаря по необъятному бедру. – Ты у меня самая-самая лучшая, люблю тебя, сил нет!

И он её поцеловал, а я… я ринулась прочь. Меня трясло. Я металась по тёмным коридорам, налетала на двери и косяки, пока сердобольная девочка лет пяти не проводила до выхода.

Я выскочила на воздух, тяжело дыша, обливаясь холодным потом.

– Что с тобой? – Нарсис спрыгнул с серого и поспешил ко мне.

Привалившись к косяку, я никак не могла надышаться, лепетала-сипела:

– Хорошо. Нормально всё.

И, уличая меня в обмане, потекли слёзы.

– Что он сделал? – Нарсис потемнел лицом. – Что?..

– Ничего, – я мотнула головой. – Это я сама. Заблудилась. Нет… поехали. Нам надо ехать. Срочно.

Я рвалась из его крепких объятий к дёргавшему ушами рыжему – подальше отсюда. Подальше от невыносимого позора, сдавившего грудь, кипятившего кровь. Я покраснела так, что горели уши.

Какая же я глупая, просто ужас!

Подъезжая к городу, я почти радовалась, что Нарсис отказался ехать ко второму магу, – пожалуй, я бы не добралась, свалившись с Рыжика на полпути. Каждый удар копыта о землю отдавался болью в висках.

Побыть бы одной хоть минуту, но ежесекундно кожей я чувствовала близость Нарсиса, его взгляд.

Вопросов он не задавал, но… такое чувство, что моя тайна уже не совсем тайна. Если Нарсис хоть немного сведущ в нюансах магии, он всё понял. Надежда на недогадливость грела стывшее от ужаса и стыда сердце.

Забыть бы ужасный миг отказа, женщину, кинувшуюся с обвинениями в лёгком поведении. В том и беда, что поведение моё было недостаточно лёгким. И чем я думала? На что надеялась? На штатного мага, который, теоретически, должен быть посильнее профессоров? На то, что встречу сильного мага в пути и соблазню? Глупо. Нелепо! Наивно!