— Что случилось, папа? — спросил Никита прямо с порога.

— Может, в дом пройдешь сначала? — в свою очередь спросил отец.

Никита вошел. Остановился посреди гостиной повторил вопрос. Михаил Львович ответил без предисловий (сын терпеть не мог расплывчатые ответы), обрисовав несколькими короткими фразами произошедшее с семьей Юли.

Выслушав, Никита наконец уселся в кресло.

— Расскажи подробности. Как Вадиму удалось все так быстро разузнать?

— Оказывается, мать Юли наняла частного детектива. Он, собственно, и нашел Юлиного папу, привел домой. Потом взялся за поиски Юли, как просила мать. Уж как он там рассуждал, мне невдомек, но он догадался, что все дороги ведут к мэру. Вадим засек детектива, когда тот выходил из дома Шаталовых, и проследил за ним. Понял, что человек в теме, ну и… Познакомился с ним, в общем.

— Выходит, Юля не ошиблась: ее отца подставили с подачи мэра?

— Ну, не случайно же его бывшие партнеры прибарахлились новым офисом в самом центре города и получили лучшие заказы на строительство. Так мэр выразил им свою благодарность за то, что сфальсифицировали документы с подписью Юлиного отца.

— А статья… Она тоже вышла с подачи мэра?

— Скорее всего. Детектив еще не успел все разведать, тем более что журналист якобы в отпуске.

— Значит, и похищение Юлиного братика…

— А вот тут неизвестно, — вздохнул Михаил Львович. — Поскольку похитителей не нашли, остается только гадать: то ли два идиота, прочитав статью, на деньги позарились, то ли мэр совсем очумел. Если это случилось с его подачи, то он реально шизоид… Никита, нам нужно придумать какой-то план действий. Как обезопасить Юлю от мэра, чтобы она смогла спокойно вернуться домой, к родителям. Ее мать чутьем материнским чувствует, что с ней все порядке, но ты сам понимаешь: одного ребенка она лишилась, и ей остро необходимо знать, — а не догадываться, — что дочь ее жива-здорова.

— Так давай пошлем ей весточку!

— Сын, ты меня удивляешь. Даже Юля поняла, что ни в коем случае нельзя связываться с семьей, пока мэр заправляет в городе! Какую еще гнусность он устроит, если до него дойдут слухи о звонке Юли? А гарантировать, что счастливые родители не сболтнут «самым близким друзьям», никто не может. Но «что знают двое — знают все».

— Ты сказал — пока мэр заправляет в городе. А разве в нашей власти избавить город от него? Юля говорила: это тупик. Доказательств у нее нет, они были наедине. А его слово против ее — это таран против соломинки. Когда Юля произнесла, что заявит в полицию, он расхохотался: «В мою полицию?» В его, понимаешь? У него там вотчина, и он распоряжается всеми городскими инстанциями, как ему лично угодно… Что мы можем, пап?!

Михаил Львович не ответил. Он пока не знал.

— Надо рассказать Юле, что случилось, — произнес он наконец. — Это все ужасно, но мне кажется, что мы не имеем право скрывать от нее правду.

На этот раз не ответил Никита. Как это рассказать Юле?!

Некоторое время отец и сын молчали, сидя креслах друг напротив друга. Гостиная была отделана по дизайнерской идее Никитиной матери, Ольги, которая вычитала в каком-то журнале о новейших тенденциях. Правда, новейшими они были несколько лет назад, когда Ольга взялась активно переделывать «салон» — она исключительно так называла гостиную. И с тех пор они жили, будто на заводе: почти черные кирпичные стены, стальная с черным мебель. Ну, Никите по барабану, какой там стиль и тренд; а Михаил Львович предпочитал уступить жене, чем выдерживать споры с ней, больше похожие на военные баталии. Но сейчас они оба задумчивости водили глазами по предметам обстановки, и обоим неожиданно стало неуютно. От всего этого веяло казенщиной — даже удивительно, какой больной голове родилась мысль ввести подобный стиль в моду.

— Папа, а нельзя ли пригласить к нам этого детектива? — наконец проговорил Никита. — Если он так быстро сумел разобраться в… Ну, во всей этой ситуации… Может, у него и идеи о том, как с мэром сладить, найдутся? И мы тогда расскажем Юле… Просто если будет какая-то хорошая мысль, то Юля легче воспримет плохие новости, мне кажется.

— Не вопрос, Никитка. Надеюсь, он согласится. Михаил Львович призвал начальника охраны, тот вытащил из кармана визитку детектива и тут же набрал номер.

— Алексей Андреевич, — проговорил он в трубку, — это Вадим. Мы тут совещаемся… Не могли бы вы к нам подъехать, принять участие?

Он выслушал ответ и смущенно посмотрел на Михаила Львовича, прикрыв рукой трубку.

— А он ведь и сам предлагал устроить совместный «мозговой штурм»… Как-то я упустил, вам его предложение не передал… В общем, готов он. Что ему сказать — чтобы ехал к нам? Или мы в Москву подтянемся?

— Пусть детектив выбирает, — сухо откликнулся Михаил Львович, недовольный забывчивостью своего начальника охраны. — Хотя нет, погоди… Дай-ка мне его. И имя-отчество напиши, перед глазами положи.

Михаила Львовича неожиданно посетила гениальная мысль: переложить на плечи детектива неприятную обязанность сообщить Юле о семейных бедах. В конце концов, его наняли, чтобы он девушку нашел, за это ему заплатили — вот пусть отдувается!

— Не сочтите за труд подъехать к нам, Алексей Андреевич, — мягко проговорил он в трубку. — Заодно и с Юлей повидаетесь. Ведь вам поручили ее найти, как я понимаю? Ну вот, как раз девушку найдете!

Михаил Львович торжествующе посмотрел на сына и начальника охраны. Он был горд своей находчивостью.

— Никит, надо привезти сюда Юлю. Детектив искал по поручению матери — логично, если он сам ей и расскажет обо всем, что случилось! Пока он до нас доберется, ты успеешь обернуться. Давай, дуй в свою деревню!

Никита только головой покачал, как взрослый, столкнувшийся с выходкой ребенка, и направился выходу.

— Кстати, сыщик приедет к нам со своей женой. Она в теме.

— И чем поможет? — хмуро спросил Вадим.

— Журналистка. Разбирается вроде в играх власти…

— Тем лучше, — бросил Никита и вышел на мороз.

* * *

Выйдя из джипа, Алексей подал руку Саше. Она не любила подобные формальности, находя их искусственными и лишними, но ступенька их машины была высоковата, помощь пришлась кстати.

Подобрав полы шубы, Александра спустилась огляделась. Алексей тоже осмотрелся. Дом Томашевских выглядел, что называется в народе, «богато». Не сравнить с уютной простотой Шаталовых. На высоком крыльце с двойной лестницей уже стояли мужчины — Кис узнал Вадима Дмитриевича и Гришаню, а третьим был, повидимому, сам хозяин, он же отец Никиты.

Гости прошли в дом и оказались в огромной гостиной. Одна из стен была выложена кирпичом, выкрашенным в темно-серый цвет, а в ней находился непомерных размеров камин за витиеватой чугунной решеткой. Мебель — большой стеклянный стол, тяжелые стулья, козетки, напоминающие садовые скамейки, — казалась тоже чугунной. Черный и серый цвета царили здесь, отчего помещение напоминало то ли заводской цех, то ли тюрьму, хотя под высоким потолком совершенно неожиданно парила огромная хрустальная люстра. Александра не раз сталкивалась с таким явлением: какой-нибудь дизайнер, напичканный идеями из западных журналов, при этом напрочь лишенный вкуса, задуривал голову хозяевам, уверяя, что предлагает самый писк моды. Многим кажется, что если модно — то и хорошо-прекрасно, и люди даже не сверяются личным вкусом и ощущением: мода диктует, мода диктатор, надо ей подчиняться, руки по швам.