– Скажи, Быструн, а ты тоже из дружинных? – спросил Дахи.

За ночь ему стало получше. Рана больше не кровила, руки двигались.

– А то! – с гордостью подтвердил паренёк.

Санёк и Дахи переглянулись. Если хотя бы половина местной дружины состоит из таких бойцов, то расклад не так уж плох.

– О чем это вы толкуете? – спросил Медвежья Лапа.

Ему рассказали.

– Ха! – воскликнул викинг. – Почему я здесь, а не там?

Завтрак принесли вовремя. Но не успели пленники опорожнить миски, как в сарай вошла пара дедушек с копьями. Короткий диалог между молодыми и старыми – и Быструн с восторгом сообщил:

– Дядя решил драться! Мы идем в бой! – ткнул кулаком своего молчаливого напарника, и оба покинули узилище. Их место заняли дедушки. Один тут же задремал, второй достал медовые соты и сунул в рот.

Снаружи бодро орали и бряцали металлом.

Санёк повернулся к сторожам спиной, достал из-под задницы похищенный ножик.

Наблюдательный Лапа тут же переместился, заслоняя Санька широченной спиной.

Санёк расправился с ремнями за пару минут, но не торопился. Ждал, когда снаружи поутихнет.

Наконец, судя по звукам, ливская рать покинула двор. Санёк выглянул из-за плеча Медвежьей Лапы и убедился, что дедушки по-прежнему беспечны… Что ж, им повезло. Не будет необходимости убивать.

Между ним и дедком, жевавшим соты, было метра два с половиной. Достаточная дистанция, чтобы ткнуть копьем.

Дахи, который, естественно, видел манипуляции Санька, завозился и заохал.

Дедок-медолюб отвлекся…

И Санёк прыгнул.

Рукоять ножа пришла в висок дедушки с сухим стуком. Как по дереву. И в тот же миг Санёк врезал локтем сверху по макушке второму дедушке. Тому хватило.

А вот медолюб оказался крепче. Не вырубился. И вознамерился приласкать Санька копьем. И заорать. Крика тоже не получилось. Копье Санёк перехватил и врезал старцу ногой в живот. Старость, конечно, надо уважать. Но не в случае, когда она норовит ткнуть тебя копьем в брюхо.

Еще один удар рукоятью по голове – и этот готов.

Минута – и оба товарища тоже свободны.

Лапа завладел копьем и вознамерился дедушек добить, но Санёк не дал.

– Просто свяжи, – попросил он.

Лапа заявил, что дедушки – продукт бесполезный. Слишком стары для рабов. Кому они нужны?

– Родичам, – ответил Санёк.

– А что нам их родичи?

– А то, что неизвестно, как дело обернется.

– Да известно как. Наши разделают их, как бонд – свинью!

– Вяжи! – повысил голос Санёк. – Убить мы их всегда успеем.

Второе копье Санёк отдал Дахи. Тот даже со своими многочисленными травмами орудовал им получше.

Сам Санёк прихватил дедушкины ножики. Хорошие такие ножики, сантиметров по тридцать. С небольшим изгибом и односторонней заточкой. Практически одинаковые – сразу видно, что один кузнец ковал.

А теперь – на выход.

И где та псина, которая ночью победила Санька?

А вот она, лохматая. Уже летит с грозным рыком. О, их тут аж три!

Медвежья Лапа тоже зарычал и, обогнав Санька, встретил друзей человека достойно. Но убивать не стал. Двух приласкал копьем по мордам, а третьего, самого крупного, ухватил за загривок, приложил о поленницу, рыкнул как настоящий медведь… И псины струсили. Поджали хвосты и попятились.

Зато обнаружился новый враг. Выпущенная сверху стрела прошла в нескольких сантиметрах от физиономии викинга. Другая вырвала клок из рубашки Санька, третью он сшиб ножом, даже не осознав, что делает. И еще он заметил стрелка. Тот маячил в окне второго этажа. Отличная позиция. До терема – метров сорок. Добраться до стрелка можно лишь проникнув внутрь, а это значит – добежать до крыльца и… Щитов у них нет, а с десяти шагов не промахнется даже самый скверный лучник.

Всё это Санёк додумывал на бегу. Но бежал он не к терему, а под прикрытие поленницы.

Напрасно. Медвежья Лапа тоже заметил стрелка. И поступил просто. Метнул копье. С разбега.

Сорок метров – доступная дистанция для опытного викинга. Однако уклониться от такого броска не так уж трудно.

И стрелок уклонился. Но потерял несколько секунд, которых хватило Дахи, чтобы добежать до крыльца и ворваться в дом.

«Это должен был сделать я!» – укорил себя Санёк.

Но – поздно. Лучник уже занял позицию и принялся осыпать стрелами Медвежью Лапу, который с удивительным для его комплекции проворством метался по открытому пространству.

А потом у лучника кончился боезапас. И практически одновременно рядом с ним оказался Дахи. И, ухватив за шиворот, выбросил стрелка во двор.

Блин! Совсем мальчишка, оказывается. Лет двенадцать от силы. В объятиях схватившего его Лапы пацан выглядел как пойманный за уши зайчик.

Викинг треснул его кулаком по голове, и «зайчик» обмяк.

Бросив его наземь, Лапа кинулся в терем. Санёк за ним не последовал. Он побежал к воротам, закрыл тяжеленные створки и задвинул засов. Глянул, как там собаки. Собаки сгрудились вокруг мальца. Толкали его мордами, повизгивали… Санёк их вроде не интересовал.

Появившийся из терема Дахи гнал перед собой с полдюжины женщин. Изнутри слышался грозный рык Лапы. Грозный, но не яростный. «Вражеский терем захвачен», – сделал вывод Санёк.

Что дальше?

Дальше – зачистка.

Лапа обшаривал дом, выгоняя наружу всех его обитателей. В ведение Дахи. Тот успел где-то раздобыть плетку, которой щедро стимулировал нерасторопных. Он был один, но легко держал под контролем небольшую толпу женщин и мужчин не воинственного вида.

– Давай их в сарай загоним, – предложил Санёк.

Так и сделали. Напоследок затащили туда мальца-стрелка и загнали собак. Потом обшарили терем на предмет вооружения…

И нашли свое собственное в куче заляпанных кровью трофеев.

Удачно получилось.

Облачились.

Во дворе было пусто. В сарае голосили пленники.

Лапа распахнул дверь, явив народу грозный лик викинга, и рявкнул:

– Молчать! Языки повырываю!

Его поняли, как ни странно.

– Как-то мне неспокойно, – проговорил Дахи.

– Почему? – спросил Санёк.

– Битвы не слышно.

– Молот Тора! Там же наши с этими рубятся! – взревел Медвежья Лапа и ринулся к воротам.

– Стой! – крикнул Дахи. – Куда? Нет там драки!

Он был прав. Когда больше сотни воинов начинают кромсать друг друга железом, ор и грохот стоит – за километр слышно.