«Открой окнопошире», — распорядился Арес.

Алина смериларасстояние от подоконника до крыши пристройки, и сердце ухнуло в жи­вот.Дрожащими руками она распахнула окно со скрипучими старыми рамами, затем отошлав глубь комнаты. Раздался удар, и волк влетел в оконный проем, задев заднимилапами подо­конник. Установилась тишина, по комнате распространился свежийзапах леса.

- А что, есливернутся хозяева? — Алина беспомощно огляделась в темноте. И напряг­лась, чтобырасслышать ответ у себя в голове, но голос прозвучал рядом:

- Тут живетбездетная пара, они вечно в разъездах.

Увидев перед собойобнаженного Ареса, де­вушка отшатнулась, налетела в темноте на под­локотниккресла и, если бы юноша не подхва­тил ее вовремя, свалилась бы навзничь.

Блеснули голубыеглаза.

— Я тебя смущаю?

— Все в порядке, —выдавила она из себя, ощущая под ладонями обжигающее тепло его кожи на груди, —я ничего не вижу, слишком темно.

Он долго смотрелна ее шею, и Алина чув­ствовала его злость, как свою собственную. Она теснилагрудь и не давала свободно ды­шать.

Наконец Аресусадил девушку в кресло, а сам куда-то ушел, оставив ее в темноте и ти­шине.Вернулся лишь спустя пятнадцать минут и включил ночник над большой двуспальнойкроватью. На бедрах у молодого человека было повязано полотенце, на животе,плечах и груди поблескивали капельки воды и виднелись све­жие пулевые ранения.

Арес прошелся доокна и закрыл его, заме­тив:

— Ты можешьсходить в ванную. Алина молча взирала на него.

— Ты голодна? —словно не замечая ее взгляда, спросил он, опускаясь на постель и роясь в ящикеприкроватной тумбочки.

Девушка нахмурилась.

— Ты мог бы невести себя так? Мы... мы не должны...

Он взглянул на нееисподлобья и продол­жил поиски в ящике, пока не выудил коробоч­ку с пластырями.

— Мне казалось,тебе хотелось знать, как я жил эти одиннадцать лет, — его губы искриви­лагорькая усмешка.

— Вот, значит,как... — Она отвела от него взгляд и, не выдержав, беззвучно заплакала.

Арес тут жеоказался рядом, опустился на колени и тыльной стороной ладони осторожно провелпо ее щеке, стирая слезы.

— Все было не такуж плохо, — улыбнулся он. — Ну же, посмотри на меня! Разве я выгля­жу жалким?

Алина не ответила,поднялась и молча по­шла в ванную. Нет, он не выглядел жалким, он выгляделглубоко несчастным и одиноким. Поток слез было не остановить. При мысли, чтомаленький мальчик из ее сна скитался по улицам, как воришка проникал в чужиедома, у нее сердце разрывалось.

Девушка позвониладомой. Пришлось сов­рать, что ночует у подруг. На вопрос приемной матери оЗахаре Алина ответила: «Не видела его». Затем почистила пальто от пыли, крови,умылась и уже хотела вернулась в комнату, но в коридоре, в небольшом зеркалеувидела свою рану на шее. Это был не просто порез, а клей­мо в виде шахматнойфигуры.

К глазам сноваподкатили слезы. Она сдер­жалась, подняла воротничок свитера и пошла в комнату.

Арес, облаченный вспортивные черные штаны, вскочил с кровати. Он пристально ус­тавился надевушку, так, словно хотел прочи­тать ее мысли.

— Ты устала,позволь я поухаживаю за то­бой!

Она покачалаголовой, заставила его сесть и, погладив по плечу, тихо спросила:

— О тебекогда-нибудь кто-то заботился? Юноша прижался щекой к ее руке.

— Ты. Разве непомнишь?

— Помню, — онапотупилась и махнула в сторону двери. — Я могла бы что-нибудь тебе приготовить.

— Правда? —неподдельно, совсем как ма­ленький, обрадовался он.

— Конечно. Чтозахочешь! — И чуть тише прибавила: — Что найдем тут...

Арес задумчивосклонил голову, потом взглянул на нее с радостным блеском в глазах.

— А печенье можешьсделать? Девушка удивленно вскинула брови, а он

смущенно пояснил:

- Печенье в формеполумесяца. В день на­шей первой встречи ты меня угостила им.

— Мы с мамой егоиспекли, — вспомнила Алина. — Оно очень просто делается...

Уже спустя сорокминут они сидели вместе на кровати с кружками молока и тарелкой теп­логопеченья.

Арес взялочередную печенюшку, покрутил ее в пальцах. Взгляд его устремился в сторонуокна, и юноша признался: — Иногда, сидя где-нибудь и глядя в небо на полумесяц,я мечтал, что однажды мы с тобой... — Он умолк, на ску­лах появился нежныйрумянец.

Алина не могланалюбоваться юношей — таким красивым, сильным, бесстрашным, где-то жестоким,циничным, но вместе с тем тро­гательно застенчивым. Под неприступной бронейжило сердце все того же маленького ласко­вого волчонка, которого она однаждызабрала из леса.

— Арес, а какможно стать таким, как ты?

— Достаточного одного укуса оборотня. Слюна попадет в кровь, и через несколько дней, у каждогопо-разному, в организме нач­нутся необратимые преобразования.

- А откудапроизошел ваш род?

- От одногочеловека — странника. Он мог лечить одним лишь прикосновением и никогда не ел.Мне рассказывали, что наш прародитель обладал способностью превращаться в коршу­наи волка. Он не причинял никому вреда. Но однажды, тогда еще на землях Франции,жите­ли встретили его дурно. Они загнали волка в амбар и закидали огнем. Впопытке вырваться из горящего амбара, волк поранил мужчину и в течение трех лунпогиб. А тот, кого он укусил, обратился. От него и пошли такие, как я. Мы неумеем лечить или превращаться в коршу­нов, но мы быстрые, сильные, живем несколь­костолетий и обладаем телепатическими спо­собностями. В мире нас не больше трехсотен.

Алина поежилась.

— А меня тысобираешься укусить?

Он лишьрассмеялся, но сколько она ни ждала, так ничего и не ответил.

Девушка заметила,что он бросил на нее ко-:ой взгляд, и с нарочитым безразличием спро­сила:

А подружки у тебяесть? Или ты всегда один? — И затаила дыханье. Он отхлебнул из кружки.

— Ну, есть... новообще оборотни одиноч­ки. Вампиры, маги, те любят компанию, а мы — другие.

Алина шумновыдохнула.

— И что же твоиподружки... какие они? Юноша вынул из ее руки пустую кружку и

вместе со своейпустой тарелкой отставил на тумбочку. Потом устроился поудобнее, вы­ключил свети коротко ответил:

— Обычные. Ничегоособенного.

Девушку внезапноохватила злость. Ей хо­телось что-нибудь сломать, желательно об го­ловучертового оборотня, лежащего рядом с ней.