пехотой, несмотря на ее численное преимущество, что мне, что моим героям-подчиненным обращаться было куда проще, чем с конными сержантами. Это тоже свое влияние оказало.

Первых двоих пехотинцев я свалил на эксплуатации успеха наличия у орков колдуна в строю и своей скорости реакции. Первого я обманул ударом в ноги, всадив рогатину в открывшееся лицо, в то время как соседу слева действительно разрубил голень. Удар соседа справа удалось удачно принять на висящий на шее щит, далее крутнул копье и вместо напрашивающегося рубящего удара уколол под край щита в районе бедренного сустава, пробив кольчугу как бумагу и оставив копье в жертве, оно завязло в костях таза. Вытаскивать его не было времени, надо было работать мечом, прикрываться щитом и срывать дистанцию. Для двух мечей еще было рановато.

Впрочем, помахать даже одним Чернышом я так и не успел, поскольку мне почти в упор всадили арбалетный болт в правое легкое. Прежде чем сознание погасло под ногами топтавших меня сражающихся, подумалось, что простые решения это всегда надежно, так что не зря колдуны никогда в первый ряд не лезут.

Глава 8

Первым что я увидел, открыв глаза, это миленькое конопатенькое личико в обрамлении огненно-рыжих волос под полотняным чепчиком. С перепугу даже показалось, что я очнулся в земной больнице. Чтобы вспомнить, кто я такой и наладить контакт с реальностью потребовались определенные усилия. Мысли привели в порядок в основном со вкусом украшенное вышивкой полотняное платье на шнуровке, которое не очень было похоже на белый халат и клыки во рту, размер которых для Даниила прежнего был несколько нехарактерен.

Определившись, в каком из миров я нахожусь, возник вопрос, что девушка человек рядом со мной делает, и где конкретно я отдыхаю. Стена справа выглядела каменной, как раз из того грязно белого ракушечника из которого были сложены городские стены и значительная часть островных построек, сама девушка на орку нисколько не походила, так что какой из этого следовал вывод? Да никакого. Голова у меня совершенно не работала, проще было спросить :

– Не скажешь ли мне, солнце, что ты у моей постели делаешь, что случилось и где я нахожусь?

Ощущения были в общем терпимые. И самое отрадное что крови во рту не появилось. Это было определенным прогрессом сравнительно с тем моментом, как мою нежную тушку начали топтать сапогами.

Девушка испуганно взвизгнула:

– Простите… – И мгновенно исчезла, громко хлопнув за собой дверью.

Как я очень надеялся, отправилась она не за конвоем. Оговорка так сказать внушала некоторые надежды на благоприятный результат ее исчезновения. Да и если рассуждать логически, насколько это было можно сделать в моем состоянии, то было очень сомнительно, что раненых орков после проигранного нами сражения люди лечили бы. То, что я не дал дуба со своим пневмотораксом и множеством потоптавшихся по мне сапог, даже само по себе было чудом. Немногих после этого смогли бы вытащить, даже если старались.

Особенно повезло что пережил кавалерию и под копыта не попал. Тому польскому рыцарю, что был не так давно найден во Львове, когда–то это везение изменило. То, во что он превратился вместе со своими доспехами после потоптавшихся по нему кованых и некованых копыт, этими копытами забило в землю так, что нашли останки бедняги только через без малого четыреста лет.

Впрочем, появившаяся вместе с девицей бабка развеяла все мрачные сомнения, ее я знал. Первое что сделал Фредерик, получив свои полномочия, это подтянул данную старуху в качестве начальника медслужбы «людского» отряда. Ведьма была некой Ронной, целительницей с Мора, про нее мне рассказывали. Девчонка, стало быть, была ее ученицей Олвен. Незаконной дочерью покойного сэра де Мор по упорным слухам среди народных масс. Официально впрочем, не признанной, но открыто поддерживаемой и прикрываемой и самим сеньором и его дочерьми. Одни покойные сыновья относились к ней холоднее.

Добраться до старухи я в свое время так и не успел, хотя она обещала быть не менее полезным источником информации и в определенной степени даже союзником, чем Фредерик. А учитывая несравнимые почет, уважение и страх который к ней испытывали островитяне то возможно даже и лучшим. То, что ее враги долго не живут и даже замковый маг ее откровенно побаивается, было общим мнением среди всех опрошенных. Авторитет старой ведьмы в медицинских вопросах сомнениям тоже не подвергался, среди ее постоянных клиентов значился даже сам герцог.

Надо сказать, что меня, как орка отданного на ее попечение такая репутация сейчас совсем не радовала. Закладки в разум эта ведьма сейчас может и не поставит, причем неважно, не сумев ли пробить защиту, либо просто не умея этого делать, а вот уморить меня втихую запросто. Товарищам нужны были крайне серьезные причины, чтобы отдать меня под ее опеку. Слишком мало прошло времени, чтобы орки могли доверять людям. Это в том случае, если я не нахожусь в почетном плену.

Однако, нет. Вслед за старухой в комнату заглянул широкоплечий малыш Гальфдан, «подающий большие надежды» новик из моего херада моих лет от роду. Парень расплылся в улыбке и исчез прежде, чем я его успел его о чем–то спросить.

– Сэр Край, хорошо ли себя чувствуете? – Гренадерским голосом начала опрос старуха. – Здоровье не беспокоит?

На доброго доктора Айболита она ну ни капли не походила. Голос примерно такой же пропито–прокуренный как у французской поп–звезды Патриции Касс с циничным взглядом в довесок от одного знакомого патологоанатома – « все вы у меня на столе будете». Впрочем вежливость она сохранила. Заметным отличием большинства «материковых» диалектов старого общеимперского «кайне» от орочьего было оформившееся разделение ты и вы, причем местоимение вы было тянуто из эльфийского.

– Лучше чем в последних воспоминаниях. – Осторожно попробовал я пожать плечами и еще раз изумился, что это за мини-баллистой в меня болт засадили, ибо валялся я тут явно не первый день. – Крови, во всяком случае, во рту нет. Остальное ожидаемо.

По самым смелым прикидкам, в бессознательном состоянии я провел как минимум трое суток, коли меня за это время успели найти, провести комплекс реанимационных мероприятий и перенести либо в захваченный город, либо какое нибудь в каменное здание в его окрестностях еще