которое я проведу с Рафаэлем. И от предвкушения нашей встречи у меня сладко заныло сердце.

Глава двадцать шестая

Хашан, глава делегации пустынников, одетый сегодня в просторную белую тунику, расшитую затейливым золотым узором, встретил меня и Рафаэля прямо на стоянке.

– Нара Гвендолин, нар Рафаэль, приношу вам свои искренние извинения за случившееся, – начал он, не сводя пристального взгляда с Рафаэля, рука которого обвила мою талию. – Поступку Найтона нет оправдания, и я это понимаю, но все же…

Найтон, надо полагать, тот самый пустынник, который подсыпал мне растение, спровоцировавшее сильную аллергию.

– Возможно, вы проявите благосклонность и отпустите его на Заришу, где судить его и накладывать наказание будем мы, пустынники.

Я с трудом удержала невозмутимое выражение лица. По законам пустынников за подобное виновного казнили. И как бы я не была в ужасе от случившегося, как бы не злилась на того мужчину, Найтона, я не желала ему смерти. Считала, что все мы совершаем опрометчивые поступки в пылу страсти, и свое наказание он уже получил.

– Моя невеста чуть не умерла, – холодно отрезал Рафаэль. – И согласно межгалактическому закону, преступление, совершенное на определенной планете, представителя какой бы расы оно не касалось, попадает под ее юрисдикцию.

– Но там ведь есть и исключение из правил при особых обстоятельствах, – мягко заметил Хашан.

Это действительно было так. И единственное отступление, если пострадавший даст разрешение на решение вопроса по законам той же расы, что и преступник.

– И я, являясь женихом Гвендолин, его вам не дам.

– А что же скажете вы, нара Гвендолин? – мужчина перевел на меня пристальный взгляд.

Я знала, что по нерушимым традициям пустынников, жена передает право мужчине решать за нее во многих вопросах, в том числе и тех, что связаны с ее защитой и безопасностью, но на Ариате, разумеется, ничего подобного нет, и Хашан об этом знает. Раз не получилось с Рафаэлем, решил попробовать через меня.

– Я согласна с решением моего мужчины, – ответила, тем самым показывая, что бесконечно доверяю Рафаэлю.

– Как же вы, ариаты, несговорчивы в некоторых вопросах! – покачал головой Хашан.

Похоже, переговоры с Маркусом и Нараном для пустынников были не самыми простыми.

– Я принимаю ваш ответ и прошу в знак извинений принять от пустынников в подарок наши традиционные брачные наряды, – сказал Хашан.

Я посмотрела на Рафаэля, который слегка кивнул.

– Извинения приняты, как и ваш подарок, – коротко ответил Рафаэль и забрал свертки.

На миг его глаза стали чуть ярче, засияли бирюзой. Я точно знала, что он считывает информацию, чтобы быть уверенным, что нам не подсунули что-то опасное и непредсказуемое. Вскоре взгляд стал прежним. Хашан церемонно, как это принято у пустынников, склонил голову, и мы с Рафаэлем повторили его жест.

– Надеюсь, этот последний вечер, который мы вместе проведем на Ариате, будет для вас приятным, как прохладная вода в полдень среди бескрайних песков, – витиевато выразился мужчина.

Внутри почему-то полыхнула тревога, и я глубоко вдохнула, прогоняя панику. Наверное, на меня давят собравшиеся на стоянке пустынники, которые прислушивались к нашему разговору.

Рафаэль оставил подарок во флаере, и мы под множеством взглядов направились к сверкающему огнями зданию.

В этот раз пустынники выбрали другой зал для завершающего приема. Стены песочного цвета с золотистыми вкраплениями, прикрытыми легкими, белыми, прозрачными тканями. Колонны украшены гирляндами невероятных ярко-огненных цветов, под темно-синим потолком – россыпь мелких гирлянд, отчего пространство напоминает ночное небо. А вот на столе – абсолютно простая посуда, глиняная, украшенная завитушками и рисунками с все теми же огненно-красными цветами.

Всех сразу пригласили к столу, и мы с Рафаэлем не успели подойти и поздороваться с Маркусом, Никой, Нараном и Эльзой, лишь приветственно кивнули им издалека.

Когда гости расселись, Хашан вскрыл пузатую бутылку вина и налил его в обычную глиняную кружку. Тут же официанты разнесли напиток среди присутствующих.

– Сегодняшний вечер организован по традициям моего народа, живущего на планете, где кругом, казалось бы, одни пески. И, чтобы выжить в них, нужно быть сильным и смелым, стойким и чутким к песням жарких ветров. И при этом уметь видеть красоту места, в котором живешь, места, которое считаешь домом, – оглядывая присутствующих, торжественно сказал он. – И пусть мы сейчас не на Зарише, но решили принести в последний вечер нашего пребывания на вашей чудесной Ариате свою атмосферу. Я поднимаю этот бокал за дружбу между нашими народами. Пусть, какими бы разными не были наши миры, и какими бы разными не были наши традиции, наше сотрудничество будет долгим и плодотворным!

Хашан приподнял кубок и сделал первый глоток. Гости последовали его примеру, и дальше ужин пошел своим чередом. Стол сегодня был один, общий, и я сидела рядом с Рафаэлем и Анхелем, ведя непринужденную, светскую беседу и прикидывая, как считать последних четырех пустынников, сидящих за столом.

Между подачей горячих блюд с закусками и десертом был небольшой перерыв, и к нам подошли Наран и Эльза, попросив Рафаэля отойти с ними для небольшого разговора. Я осталась за столом, находясь в поле зрения своего мужчины и по-прежнему прикидывая варианты, как за оставшееся время найти семейную реликвию Рафаэля.

– Нара Гвендолин, вы мне нравитесь, – неожиданно заявил Анхель, прерывая мои мысли. – И, если вы согласитесь стать моей парой, я буду безмерно счастлив.

От этой прямоты я на мгновение растерялась. Ведь знает же, что у меня есть жених, которого я люблю! К чему такое предложение на грани приличий? Про то, что мужчину не интересовали мои чувства и желания, это вообще отдельный разговор.

– Если дадите мне шанс, то я сделаю счастливой и вас.

И как такому объяснить, что сердцу не прикажешь? Что нельзя любить по заказу? Что порой любая забота и внимание ничего не значат, если внутри ничего на это не отзывается?

И что ответить, чтобы не спровоцировать очередной дипломатический скандал? Придется быть предельно вежливой и тактичной.

– Нар Анхель, вы не найдете со мной того, чего вам так хочется. Я бесконечно сильно всем сердцем люблю своего мужчину, – ответила, не сводя с него глаз.

– Вы мне отказываете?

Все-таки придется быть более прямолинейной. Похоже, с пустынниками другое не срабатывает.

– Да, – уверенно ответила я.

Мужчина нахмурился, сощурился, словно что-то обдумывал, но потом вполне вежливо кивнул.

За стол сел Рафаэль, уставился на Анхеля.

– Мне показалось, или вы только что пытались отбить у меня женщину? – поинтересовался ледяным тоном.

– По законам пустынников, как вы знаете, пока девушка не вышла замуж, она может в любой момент изменить свой выбор.

От Рафаэля ощутимо повеяло силой, и несколько ариатов и пустынников вздрогнули и поежились, как от холода.

В чем вот мы просчитались с самого начала? Почему нас до сих пор всерьез не принимают за пару? Ведь пустынники – эмпаты и, к тому же, способны улавливать любые запахи, они не могут сейчас не чувствовать, как мы с Рафаэлем неравнодушны друг к другу.

– Назовите мне хоть одну причину, почему вы поставили выбор моей женщины под сомнение, – выдохнул Рафаэль, и я, чувствуя, как за его невозмутимостью прячется целая буря, нашла и погладила его ладонь.

Чтобы там не думали пустынники, да чтобы там не думала вся Вселенная, другой мужчина мне не нужен. Только он. Мой ректор Звездной Академии.

– У вас до сих пор не назначена дата свадебной церемонии, – спокойно заметил Хашан, что прислушивался к нашему разговору. – Поэтому мой сын и счел возможным не терять надежду обрести свою пару. Вы сильная, яркая, достойная девушка, нара Гвендолин. Вы сможете выжить в пустыне и родить здоровых детей.

Хашан посмотрел на меня, перевел взгляд на Рафаэля, и я кожей ощутила, как его просто провоцируют затеять драку, и этого допустить нельзя.

– И это, по-вашему, сделает меня счастливой? – спросила я. – Жить на другой планете, в пустыне, с чужим мужчиной, к которому я ничего не испытываю?

Хашан едва заметно сощурился, явно не ожидая моего ответа.

– А что касается нашей свадьбы… Это вопрос времени, – заявил Рафаэль.

Эм… Это вот он говорит для отвода глаз или как?

– Мы ждем возвращения из рейса сестры Гвен – Тайгетты и ее мужа, а также дяди моей невесты из экспедиции – профессора Ива. В такой чудесный день, как соединение судеб, хочется, чтобы близкие разделили эту радость с нами, – счел нужным пояснить Рафаэль.

Какой правильный ход! И как я сразу не додумалась сказать что-то подобное, растерявшись от такого давления и напора. Просто сколько я не вела переговоров, они никогда не затрагивали личных отношений.

– Ну, раз так… – Хашан улыбнулся