– Я, пожалуй, воспользуюсь унитазом, если ты не возражаешь.

Мама выглядит разочарованной и потрясенной.

– Почему? Это самый рациональный и экологически полезный способ применения мочи. И мои овощи будут расти как сорняки. Все выигрывают.

Конечно, она права. Удобрение из человеческой мочи – гениальная находка, ведь она стерильна и богата питательными веществами, к тому же совершенно бесплатна и неисчерпаема. В Скандинавии уже запущено несколько пилотных проектов для оценки потенциала широкомасштабного применения мочи в качестве сельскохозяйственного удобрения. Труднее всего, пожалуй, будет обеспечить поставки: не многие шведы будут готовы идти на такой подвиг, чтобы изготовить себе полностью натуральное удобрение для огорода. Моя мама, у которой острый глаз на революционные садоводческие приемы, как обычно, шествовала в авангарде.

Хотя совершеннолетие моей матери пришлось на восьмидесятые, она никогда не была хиппи. В отличие от меня, она никогда не ходила на демонстрации и не протестовала против ядерных испытаний, не боролась за прекращение охоты на норвежских тюленей. Но сейчас я начинаю осознавать, что моя мама, возможно, самый радикальный эколог-активист из всех, кого я знаю. По одному маленькому шагу за раз она вносит свой вклад в сохранение планеты, добровольно отказываясь от удобств, с которыми даже я не готова была расстаться. Она выращивала и хоронила свою еду у себя во дворе, как первобытная женщина, а я продолжала каждую неделю ходить в магазин, как непросветленная конформистка. И, стоя там и глядя, как мои дочери носятся босиком по бабушкиному двору, с энтузиазмом орошая ее растения из зеленой лейки по имени Това, я начинаю думать, что лучшего экологического образования для них и не придумаешь.

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА: Дэвид Собель. По ту сторону экофобии.

К весне график встреч Майи с друзьями становится таким плотным, что мне впору становиться ее секретаршей. За три месяца этих встреч было больше, чем за всю ее жизнь до приезда в Швецию, и она организует их сама, используя мой телефон. К моему удивлению, вскоре лачуга превращается в популярное место сборов одноклассников Майи. Я и не думала, что мы можем им что-то предложить; это всего лишь крохотный старый домик с тем небогатым набором развлечений, что девочки привезли с собой из дома: несколько раскрасок, коробка мелков, стопка книг и все мягкие игрушки, которые удалось впихнуть в ручную кладь. Тем не менее поток гостей не иссякает. Если нет сильного дождя, бо́льшую часть времени они гуляют на улице, несмотря на то что перед этим несколько часов провели на свежем воздухе в школе и fritids. Если они не играют с соседскими собаками или не гладят пасущихся за лачугой лошадок, то лазят по деревьям либо играют в соседнем лесу.

В какой-то момент у нас в гостях оказываются сразу шесть человек, которые носятся где-то вокруг дома или по лесу. Причем никакие половые и возрастные барьеры их играм не мешают. Девочки и мальчики играют вместе, а Нора, которая на четыре года младше большинства из них, прекрасно находит с ними общий язык. Иногда дети выбирают игры с определенными правилами (догонялки или футбол), а порой просто балуются без какой-либо цели. Временами они что-то собирают: слизней, мух или жучков – и сооружают для них домики. (Было время, когда несколько девочек даже организовали в школе клуб любителей насекомых и на каждой перемене «спасали» травмированных жучков, которым давали имена известных футболистов: Месси, Роналдо, Неймар. Затем договаривались об опеке и забирали их домой.) Часто дети сами придумывают себе сюжетные игры: то они артисты, выступающие на сцене, то всадники, мчащиеся по лесу. Если верить учебникам, в их возрасте они уже давно должны были преодолеть пик увлеченности фантазийными играми, но я не вижу тому никаких подтверждений.

– Мы притворяемся, что Милтон – грабитель; он украл наших лошадей и собирался их отравить, – однажды объясняет Майя, когда я интересуюсь судьбой ее одноклассника, которого она привела с собой, но на какое-то время он пропал из виду.

Как выяснилось, Милтона приговорили к бессрочному заключению под деревом. Однажды по дороге домой из школы я пытаюсь завести разговор, обратив внимание на необычную тишину в машине, а в ответ слышу:

– Тише, мама! Сейчас нам нельзя разговаривать; мы лошади и едем в трейлере, нас везут на скачки.

Дома в Индиане именно я всегда выступала инициатором игр на свежем воздухе после возвращения девочек домой из сада и школы и придумывала им интересные занятия: порисовать мелками на дорожке, исследовать ручей, устроить пикник в парке. Иногда они категорически отказывались, несмотря на все мои старания. Возможно, так проявлялся неизбежный закон родительства: чем больше я хотела, чтобы они вышли на улицу, тем сильнее они упирались. Не знаю, сколько раз Майя и Нора фыркали в ответ на мое предложение построить крепость в лесу за нашим домом, а в Швеции они строят эти крепости сами и часто играют там до позднего вечера. Впервые в жизни они без моего участия уходят гулять на улицу, а иногда просят разрешить им вернуться туда после ужина. Теперь пришла моя очередь говорить нет.

Что-то изменилось, и, кажется, я знаю, что именно. Многие годы я была для них хорошим партнером для игр, но для вдохновения им нужны были другие дети. В Швеции мы окунулись в богатую культуру активного отдыха на свежем воздухе, поддерживаемую негласным соглашением между родителями.

– Я разрешила им полчасика поиграть в Minecraft, – чуть ли не извиняясь, говорит мама Нелли Тереза, когда однажды я приезжаю к ним забрать Нору. И тут же добавляет: – Но они почти час прыгали на батуте на улице.

Нора тоже завела много новых друзей в детском саду, но походы в гости друг к другу начинаются чуть позже, потому что я еще не успела познакомиться с родителями детей из ее группы. Наконец я снимаю трубку и звоню маме Керстин – девочки, с которой дружит Нора. Маму зовут Мари, и она без колебаний разрешает девочкам вместе поиграть. Хотя мы живем в небольшом городке, где принято доверять друг другу, неожиданно звонить незнакомым людям и оставлять у них своего ребенка на несколько часов – это почти как свидание вслепую. Как они воспитывают своих детей? Что им нравится и не нравится? Что они подумают о моем ребенке? Никогда не знаешь, кто откроет тебе дверь, когда ты появишься у них на пороге.