ложками, с хингаями – острыми палочками. А обедая с послами из Шладберна, спокойно возьмет нужную из семи разложенных рядом вилок. Думаешь, он ел так с рождения? Или я все это умел в детстве? Все мы учились… и вилками, и руками и ножами… и всем было нелегко. Но ты способный и привык трудиться… значит все у тебя получится. Не нужно только сдаваться сразу, при первой же неудаче.

– Но я сказал… – губы парня горько кривятся, – что не вернусь…

– А я тебя не отпустил, и ты передумал, – говорю уверенно, подовигая к нему блюдо с земляничным суфле, – ешь и пойдем, успокоим ребят. Я уверен, они за тебя тревожатся.

– Тогда нужно идти, – с сожалением отодвинув от себя десерт, Мих торопливо поднялся с места.

– Бери его с собой, угостишь кадетов, – сую ему в руки блюдо и мысленно прошу духов вернуть нас в школу.

Ученики сидели в холле кучкой нахохлившихся воробьёв и, по-моему, абсолютно не слушали леди Лавейну, стоявшую перед ними за небольшим столом. На нем были разложены разные столовые приборы и учительница делала с ними нечто странное. Обматывала ручку ложки или вилки полоской бумаги, заклеивала и что-то писала.

– Мих не умеет читать, – неприязненно буркнула вдруг Нель и демонстративно отвернулась.

– Ничего страшного, научится, – миролюбиво произнесла леди, и ей ответили сразу трое.

– Если вернётся, – мрачно процедил Шет.

– Легко вам говорить, – вздохнул Ларик.

– Как он нас найдет? – с укором спросила Сона, но ответа ждать не стала.

Встала и шагнула прочь, сразу обнаружив наше появление.

– Мих? Грег? Ты его нашел?

– И поймал, и связал, и накормил, и напоил, и наградил.

Чем? За что? – посыпались вопросы.

– Пирогом… – вот этим, – счастливо бормотал совершенно забывший о своем намерении Мих, а у меня в душе расцветало что-то щемяще милое и теплое.

Солнце еще не коснулось вершин западных гор, а мы втроем уже стояли у храма Амирту. От плит пустой площади веяло жаром, и его ничуть не унимал ветерок лениво таскавший какие-то перышки.

– Кого это вы мне привели? – строго спросил Ештанчи из приоткрытой двери.

– Служку, – пояснил я почти виновато.

Ведь на самом деле привел обузу и, если бы Ештанчи не захотел с ним возиться, – никогда бы этого не сделал. Мало ли монастырей в Этавире?

– И что он умеет? – придирчиво смотрит на Пьера отшельник.

– Ничего… – честно признался парнишка.

– А за что наказан?

– За ложь. Я мать обманул… и торговцев, и хозяев постоялых домов, и харчевен…

– И все они тебе верили? – удивился жрец, – или у тебя амулет был?

– Не было… – тяжело вздохнул лжец и поправил шляпу, нахлобученную на него Дором.

– Проходите внутрь, – спохватился Ештанчи, – тут прохладно. Ты иди, походи по храму, может, увидишь что интересное, а вы садитесь на скамейку… расскажу новости.

Вскоре мы знали, что к степняку, хранившему вещи контрабандистов, уже съездил послушник храма и привез неутешительные новости. Бандиты, уже несколько лет промышлявшие угоном скота куда-то исчезли, не забрав ни оружия, ни походных мешков и одежды.

– Туда далеко ехать? – тотчас поднялся со скамьи Дор, – проводник найдется?

– Он устал…

– Я подлечу. И седло сделаю удобным, будет ехать как в люльке. Только дорогу указывать.

Больше спорить Ештанчи не стал, и вскоре мы остались с ним вдвоем, не считая бродившего где-то Пьера. Впрочем, вскоре он приплелся, сел на краешек скамейки, с сомнением поглядывая на жреца.

– Скажите…

– Меня зовут Ештанчи.

– Скажите Ештанчи, а все это там всегда течет?

– Да, – кивнул отшельник, и я усмехнулся, припомнив, как увидал прилавок храма первый раз.

Меня тогда интересовала та же тонкость.

– А почему тут никто не живет? – задал Пьер вполне резонный вопрос. – если всегда есть еда и вода, горит огонь и не льет на голову дождь?

– Но молоко – это не еда, – вырвалось у меня.

– Прожить можно… – убеждённо заявил парнишка.

– Ты сирота? – нахмурился Ештанчи.

– Нет… – сник его новый служка, – есть родители. Вы не волнуйтесь, они не бродяги… это я не такой получился.

– На, – жрец достал из кармана кружечку, – иди, пей. Но не налегай особо, с непривычки от молока может живот заболеть. А потом пойдешь в дом, кухарка тебе работу найдет.

Некоторое время мы молчали, наблюдая за парнишкой, и он, явно это чувствуя, довольно быстро покончил с трапезой. Вернул помытую кружку и исчез, уточнив, куда идти.

– Вроде не дурак и воспитан… – глядя ему вслед, задумчиво обронил отшельник.

Я рассказал ему подробности этой истории, и некоторое время мы сидели, молча глядя на тлеющее в очаге единственное поленце.

А потом перед нами возник зеленый туман и из него под своды пещеры шагнул Дорик.

– Духи взяли вещи, будут искать, – объявил он без проволочек, – а теперь идем домой. Ештанчи, ты обещал прийти в гости.

– Ну раз обещал… – хитро улыбнулся тот, – значит идем.

Зия с Лин сидели в столовой и неторопливо пили взвар. Судя по властвовавшим в доме тишине и покою, младшие наследники уже накормлены, искупаны и спят в своих кроватках под присмотром древней.

– Это Ештанчи, – опередил меня Дор, усаживая гостя к столу, – он жрец храма Амирту.

– Я так много о вас слышала, – почтительно склонила голову Зия – и давно мечтала познакомиться, чтобы сказать большое спасибо за помошь. Надеюсь, теперь вы будете приходить к нам часто, раз духи провели путь к вашему храму.

Наверное, посетители все же редко говорят отшельнику слова благодарности, с огорчением думаю я, глядя как смущенно краснеет он от слов Зии. Дорик с Лин тоже явно это заметили, ринулись развлекать гостя рассказами про гоблинов и школу. Зия дернула шнурок, подавая сигнал, зовущий ужинать и вскоре за столом прибавилось гостей. Пришли Женьеза и парочка ее подруг, помогавших женщине справляться с гостившими у нас малышами из Гольдора. Последним шел Сард, бережно поддерживающий жену, сияющую такой широкой улыбкой, словно это не ей завтра рожать.

Отшельник оказался в центре внимания, пробовал все, что предлагали и терпеливо отвечал на самые неожиданные вопросы. Но к концу трапезы тихо намекнул на необходимость поговорить наедине, и я немедля пригласил его в свой кабинет.

– Хочу задать вопрос Доральду, – огорошил меня Ештанчи, едва захлопнулась дверь кабинета, пропустив нас внутрь.

– Дорик, – позвал я и тот мгновенно оказался рядом.

– Что случилось?

– У Ештанчи к тебе вопрос.

– Слушаю, – шлёпнувшись на диван, предложил напарник.

– Ты сегодня сказал… что древни взяли вещи и будут искать… у них такой нюх?

– Нюх? – изумился сын, – но они ищут не по запаху. Люди постоянно их сравнивают с собой или животными, а они больше растения. Магические