если с тобой что-то случится. Ты всегда был и остаешься моим лучиком света…

Внутри что-то дрогнуло. Очень захотелось плакать. Но я сдержалась, еще раз поцеловав разгоряченными губами его теплый висок.

Он улыбнулся, направляясь в свою комнату. Свет, который был видел в дверной щели, погас, а я открыла дверь своей спальни. Пока я приводил себя в порядок, в дверь послышался тихий стук.

— Кто там? — спросила я, прислушиваясь.

— Пустите, пожалуйста, — прошептал тихий-тихий голосок.

Я открыла дверь, видя на пороге… Луизу Роккар. Сказать, что я была удивлена, не сказать ничего. Мой взгляд упал на часы, как бы намекающие, что время для визитов закончилось. А она смотрела на мой тонкий халат, прикрывающий ажурное кружево ночной рубашки.

— Мне очень с вами поговорить, — прошелестел голос.

На мгновенье мне показалось, что проницательный женский взгляд заметил то, что между мной и Амбером что-то есть. И сейчас эта надушенная куколка будет высказывать мне претензию. Или пытаться что-то выяснить.

— Хорошо, — приготовилась я к тихому скандалу. Я уже приготовила целую речь о том, что между мной и Амбером ничего не было, быть не могло и не будет.

— Я понимаю, что это очень неприлично приходить в столь поздний час к человеку в его комнату. Но я чувствую себя очень…очень одинокой. Если вы понимаете о чем я… А вы… вы единственный человек здесь, который вызывает у меня доверие…

Так. Я что-то даже растерялась.

— Присядь, — кивнула я в сторону кресла.

— Вы очень добры, — обрадовалась Луиза. Так, она пришла не ругаться. Тогда что?

— Мне нужен ваш совет. И, быть может, не один, — произнесла Луиза, расправляя платье, прежде чем опуститься в кресло.

— Постараюсь помочь, — улыбнулась я.

— Я буду очень вам благодарна, — кивнула Луиза. — Это немного связано с моей помолвкой…

Я вздохнула и присела рядом. Плакала моя вылазка за сбежавшей иллюзией.

— Тебе не нравится жених? — спросила я.

— Нет, что вы! Жених мне очень нравится, — произнесла Луиза. — Я понимаю, мы вас тогда смутили своим поцелуем…

Смутили — это не то слово.

— Ну, если жених тебе очень нравится, что бывает крайне редко на самом деле, в чем дело? — я постаралась придать голосу мягкость.

Мне на секунду показалось, что я смотрю на саму себя, только на много бед моложе. Юная, наивная, широко распахнувшая глаза девочка, которая только — только начинает познавать мир. И, быть может, он еще даже не в курсе, что ее родители- банкроты.

— Я очень волнуюсь, — созналась Луиза. — Вы мне кажетесь опытной женщиной, ведь вы уже были замужем. Говорят, что брак у вас был очень счастливый… Простите, если мои слова причиняют вам боль.

Она посмотрела на портрет моего мужа.

— Понимаете, мне нужен совет, как… как… влюбиться по настоящему, — произнесла тихим голосом Луиза. Она посмотрела на меня.

— В смысле? — удивилась я. Почему-то она не вызывала у меня раздражения. Хотя, должна была. Скорее, тихую грусть по ушедшим годам. Мой взгляд уже никогда не будет наивным. Я перестала верить в чудеса, хотя сама создаю их. Мне показалось, что я сейчас — крестная фея, к которой пришла маленькая Золушка. И она смотрела на меня таким взглядом, как Золушки смотрят на крестный фей. А ощущение знакомой сказки добавляло ее голубое платье.

— В смысле, по- настоящему? — спросила я.

— Ну… То, о чем я читала в романах… Надеюсь, вы никому не скажете об этом… И то, что я чувствую, это совсем разное, — задумалась Луиза. — И от этого мне страшно. В романах жить друг без друга не могут. А я могу!

Я не выдержала и рассмеялась.

— Понимаешь, — произнесла я, глядя на ее локоны. Кто же придумал ей такую идиотскую прическу, что она похожа на болонку! Я бы ее служанке руки отбила бы! — Любовь бывает разная… И то, что описывают в романах, на самом деле… роковая любовь… Да, она яркая, словно вспышка, мучительная, эмоциональная… Часто вокруг не скандалы, интриги, ревность. И читателю всегда интересно следить за ней, чем за тихой и нежной любовью, в которой нет места ревности, а есть место взаимному уважению, заботе друг о друге… Но поверь, такая роковая любовь причиняет людям боль. Это как качели. Ты же качалась на качелях?

— Да! В детстве! У нас в саду есть качели! Но их сломал Нил, — заметила Луиза.

— Я просто понимаю, что я должна выйти замуж за герцога, но … Что-то внутри меня не разгорается пламя, — замялась Луиза.

— Ну, быть может, любовь придет позже? — спросила я, глядя на портрет мужа. А ведь я его любила. Но по-своему. Быть может, ему не нужна была другая любовь? Он хотел именно этой. Теплая, нежная, любовь — дружба, основанная на уважении. От этой мысли мне стало вдруг легче.

— Может, — неуверенно произнесла Луиза. — Просто есть некоторые обстоятельства, о которых я не могу вам сказать, но я должна выйти замуж за Амбера…Простите, что я делюсь наболевшим… И утомляю вас, хотя вы только-только оправились… Но мне больше не с кем поговорить. С мачехой мы не близки. Отец и мачеха больше любят моего брата.

В этот момент ее голос дрогнул. Судя по выражению ее лица, Нила она недолюбливала.

— Я тоже люблю его, но он такой невыносимый… — прошептала Луиза. — Я пыталась с ним подружиться, но он не желает ни с кем дружить. Ему больше нравится мучить служанок… И изводить их бесчисленными капризами. Мы с ним недавно поругались. Он хотел убить раненую птичку. Но я отобрала ее у него.

Луиза промолчала.

— То есть, есть шанс, что я смогу полюбить мужа? — с надеждой спросила Луиза. — Но я заметила, что я не ревную его. Мачеха с отцом устроили целый скандал, когда он бросился вам помогать. А это еще раз подчеркивает его благородство. Я и сама очень испугалась. Вы были такой бледной, что мне показалось, что вы умерли… И я была очень рада, что Амбер не прошел мимо вас, не сделал вид, что все в порядке. Это — несомненно говорит о нем, как о благородном человеке!