Я посмотрел на Геннадия Петровича.

– Кто такой этот Витя, знаешь? – спросил он.

– Бывший парень Светы. Человек. Они собирались пожениться, но расстались после того, как… – Я запнулся, но закончил: – Как она потеряла ребенка.

– Понятно. – Драгомыслов покачал головой. – Иные и люди. Сердцу не прикажешь. Любовь, женитьба, дети. Эх, молодо-зелено.

– Думаете, есть какая-то связь? – Я положил телефон на край стола.

– Не знаю. В принципе он может быть сообщником… Но опять же – мотив? Мы проверили сотового оператора еще ночью. Сообщения действительно пересылались, Света отвечала, но никаких вмешательств или воздействий не обнаружено. Чертовщина какая-то.

– Я поговорю с ним, – предложил я.

– Попробуй, – одобрил Геннадий Петрович. – В любом случае, кроме этого, у нас сейчас ничего нет. Заодно проверь, не было ли там все-таки вмешательства или внушения. Мало ли что.

– Сделаю.

Выйдя от шефа, я достал телефон. Воскресенье. Особых дел у Виктора быть, по идее, не должно. После его расставания с сестрой мы практически не общались, но координаты сохранились.

Набрав номер, я стал ждать. Гудок, гудок, гудок…

– Привет, Степа!

– Здравствуй, Витя. – Судя по приветствию, он тоже не зачистил меня из базы.

Голос у него был спокойный.

– Какими судьбами?

– Ты не занят? Нам нужно встретиться и поговорить. Это насчет Светы.

Он несколько мгновений молчал.

– Что-то случилось?

– Да. Это серьезно и не по телефону.

– Ну хорошо, давай.

Мы договорились пересечься в центре через час. Пока не зная как, я дал себе слово распутать эту историю.

Витя, по обыкновению, опаздывал, и я успел выпить чашку чая. Я ждал его в небольшой кафешке, расположенной с обратной стороны Гостинки. Это было излюбленное место всех питерских студентов – из-за дешевизны и неприхотливости.

Время обеда еще не наступило, и посетителей было немного.

Выбор был не случайным. На более приличное заведение у Вити не хватило бы средств, а здесь ему все было по карману. Угощать его мне не хотелось.

Наконец в дверях появился он. Просто одетый, в недорогой финской крутке с накинутым капюшоном. Витя снял его и вытянул голову, ища меня в зале, а заметив – я сидел лицом ко входу, – помахал.

Я чуть не улыбнулся. С последней нашей встречи обычный будущий журналист Виктор со смешной фамилией Гарсиков нисколько не изменился. Правда, и времени прошло всего ничего. Невысокий, худощавый, с копной вечно взъерошенных соломенных волос и в больших очках с роговой оправой, державшихся на курносом носу, он всегда мне напоминал Шурика. Может, у них со Светой и могла бы получиться семья. Правда, какое у нее было бы будущее…

Ну как такой человек мог быть пособником серийного убийцы, думал я, пока Витя, на ходу разматывая шарф, шел к моему столику. Да и не знал он про наш мир ничего.

Я легонько коснулся его сознанием. Нет. Ни следов внушений, ни воздействий. Ничего. Обычный человек с обычной аурой.

И тем не менее сообщение в Светином телефоне было уликой.

Дело запутывалось.

– Извини, опоздал. – Отодвинув стул, Витя сел напротив и пожал мне руку. – Так что за разговор?

– Сначала закажи что-нибудь. – Я подсунул ему картонку меню, не зная, с чего начать. Ситуация напоминала мне момент, когда Бизон нашел меня у Вельдикяна, чтобы сообщить ужасную новость. Теперь эта роль выпала мне. Я не представлял, какой будет реакция, а Витя к тому же не пил, так что в моем случае вариант с алкоголем отпадал.

– Чай и вареники, – изучив меню, сказал Витя.

Чай и вареники. Не хипстер и не мажор. Аккуратный, усидчивый и в то же время какой-то неказистый, будущий рядовой питерский интеллигент. А может, выдающийся журналист. Акула пера. Но было в нем что-то из прошлого. Что-то советское.

Я смотрел на него.

Знал ли ты, что у тебя мог быть ребенок? Что напротив сидит человек, который у тебя его отнял и тем самым разрушил будущую семью.

И вот сейчас я тебе должен сказать…

Заказ принесли быстро, а мне больше ничего не хотелось. Мне стало его жалко.

Он отпил из кружки, но есть пока не начинал. Завернутые в салфетку вилка и нож лежали возле тарелки. Почему-то у меня появилась уверенность, что вареники так и остынут не тронутые.

– Так что случилось? Что со Светой? – спросил Витя, сосредоточенно глядя на меня.

Тянуть не имело смысла.

– Витя… – Я прочистил горло. – Виктор…

Он внимательно слушал.

– Понимаешь… – Я сделал глубокий вдох. – Свету убили.

Витя тряхнул головой, попытался улыбнуться, видимо, думая, что это плохая шутка, а потом растерянно посмотрел на меня.

– В смысле… убили?

– Вчера вечером или ночью.

Позабыв про еду, Витя глядел на меня немигающим взглядом.

– Как? – наконец наивно спросил он.

– Жестоко. – Я выходил на щекотливую тему и теперь старался аккуратнее подбирать слова. – Есть подозрения, что серийный маньяк. У следствия пока нет вариантов. Но тут такое дело… Ты не посылал Свете вчера никаких сообщений? О том, что хочешь с ней встретиться?

Он вышел из ступора, снова тряхнул головой и, нахмурившись, полез за телефоном.

– Сообщений? Да нет. Зачем… Мы же с ней расстались. А что?

Я заодно проверил и мобильник. Трубка была новой. И тоже ничего.

– Есть улика. Последнее сообщение, полученное Светой вчера, было от тебя. Ты предлагал ей встретиться в центре в девять часов. Спустя несколько часов ее убили.

Витя испугался.

– Я… Да нет же, – забормотал он, судорожно копаясь в своем телефоне. – Как же так… Бред какой-то. Номер, конечно, остался. Но я и не думал… Ведь у нас с ней все. К тому же я вчера трубку в салоне менял…

– Но симка-то старая. В каком салоне?

– МТС у «Владимирской». – Витя жалобно посмотрел на меня. – Я ничего не писал, клянусь!

Я прекрасно видел, что он не врет, и от этого мне становилось еще тяжелее. Но зато у нас появилась новая зацепка, которую необходимо срочно проверить.

В голове всплыли слова Драгомыслова.

– Никто тебя не обвиняет, – постарался как можно мягче сказать я, уже зная, как поступить дальше.

Он убрал телефон и понуро смотрел в тарелку. Вареники остыли.

– А похороны когда? – наконец тихо спросил он, и у меня защемило сердце.