вылетающие из них — они всё равно летели так высоко, что выглядели для меня крошечными точками, сливающиеся в сложный, движущийся узор, подобно облаку мошек над стоячей водой[104]. Между орбитальными доками и тем уровнем, где находился я, воздух был наполнен другими аэромобилями, носящимися вдоль шпиля и ныряющими в дымную клоаку. Многие приземлялись на посадочных площадках и доках, торчащих из стен — короткий полёт вокруг улья явно был куда быстрее, чем поездка на внутреннем транспорте.

Хотя я неторопливо одолел едва ли половину пути наверх, небеса уже начинали темнеть, приобретая оттенок свежего синяка, что предвещает выход в космос. Я поймал себя на том, что гадаю, не вышел ли уже из атмосферы, хотя умом понимал, что так высоко подняться не смогу. Чтобы убедиться, что одолевающие меня мысли — глупости, я бросил взгляд вверх и вперед, на возвышающуюся среди ядовитых облаков громаду другого улья, и тем самым ненароком спас себе жизнь.

Два аэромобиля, почти точно такие же как мой, разве что выкрашенные в чёрный, а не синий и золотой[105] неслись на меня сверху, поперёк обычному движению. А ещё у каждого из них под брюхом торчал тяжёлый болтер, палящий прямо в меня.

Если вы уже прочитали немало о моих злоключениях, то не удивитесь, что сперва я хотел сбежать. Я задрал нос аэромобиля и подал энергию на винты, за что удостоился жалобных взвизгов машинного духа. Мне некогда было успокаивать его, так что я дал полный газ, как мог, пытаясь держать высоту — я немало времени провёл в воздушном пространстве врага, так что представлял, как важно быть выше чем твой противник.

— Мэйдэй, мэйдэй, мэйдэй{7}. — Передал я, просто на всякий случай. — Это комиссар Каин, меня атакуют вражеские аэромобили. — Если «Молнии», о которых говорила Кастин всё ещё где–то рядом, они в два счёта разнесут эти лёгкие и не очень быстрые машины — если, конечно, они уже не занимаются теми эльдарскими разведчиками.

— Приняла. — Раздался в моём ухе голос Кастин. — Мы требуем от СПО отправить кого–нибудь тебе на выручку. «Молнии» подлетят минут через пять, не меньше.

— Понял. — Я пытался говорить спокойно, но, кажется, не особо в этом преуспел. — А эльдаров они догнали?

— Пока нет. — Ответила Кастин. — Но если те летят в клубах тумана…

Да, тогда пилоты-истребители даже не заметят их. Но поскольку с этим я всё равно ничего не мог поделать, то просто выбросил эти мысли из головы. Если буду отвлекаться на посторонние опасности, меня убьёт непосредственная, а лётчикам останется только отомстить за меня.

Оба зловещих чёрных аэромобиля развернулись, чтобы последовать за мной — в ветровом стекле я видел промазавшие и лениво уносящиеся вдаль в разреженном воздухе трассирующие снаряды. Если враги хоть раз попадут — а выстрелов они наверняка делали впятеро больше, чем я мог разглядеть трассеров — то, хлипкое гражданское судно развалится, а я на такой высоте, что в разгерметизировавшейся машине потеряю создание через пару секунд.

— Комиссар. — В эфире появился новый голос. Он звучал немного знакомо, но я не понял, кто это, пока он снова не заговорил. — Это губернатор Фульхер. Я отправил вам на помощь часть моей личной гвардии. Они будут через несколько минут.

— Спасибо. — Сказал я насколько вежливо, насколько это было возможно в таких обстоятельствах. Как и в случае с «Молниями», у меня не было этих «нескольких минут». Видя, как снаряды проносятся всё ближе и ближе, я резко обрубил подачу энергии на все винты и камнем рухнул вниз, увидев, как трассеры пересеклись точно в том месте, где я был мгновение назад. Потеряв высоту, я выиграл немного времени. Преследователи спикировали, а их орудия на брюхе снова заговорили. Я вновь схватился за рычаги, и аэромобиль дёрнулся вверх и вперёд намного сильнее, чем я хотел. Очередь вновь ударила туда, где меня теперь не было, но я не мог больше полагаться на удачу (а если уж начистоту, то думаю, что опытных пилотов просто сбило с толку моё неумение).

— Губернатор, — спросил я, — есть на этой штуке оружие?

— Конечно, нет. — Кажется, такой вопрос немного сбил Фульхера с толку. — Это же просто аэромобиль.

— У них тоже просто аэромобили. — Ответил я чуть резче, чем хотел. — Их это не останавливает.

Когда–нибудь я научусь не искушать Императора подобными фразами. Едва эти слова вылетели из моего рта, как один из болтов нашёл цель, угодив прямо в корпус, лишь милостью Его промахнувшись на считанные сантиметры мимо правого переднего винта. Я почувствовал, как вся машина содрогается, и заложил самый крутой вираж, на какой решился, чтобы сбросить «хвост». Не удалось, само собой — оба аэромобиля легко нырнули вслед за мной. Гражданские в панике разлетались в стороны, когда мы неслись вниз, так близко к стенам шпиля, что могли бы различать лица в окнах и работягу в пустотном костюме, что бросил то, чем занимался и пялился на погоню.

К моему облегчению, пассажирский отсек не пострадал от взрыва — сперва меня это удивило, но потом я вспомнил, что это губернаторская машина, а такая должна быть бронирована лучше, чем кажется на первый взгляд.

— Ты можешь оторваться от них? — Спросила Кастин, и я понял, что по привычке мотаю головой в ответ.

— Никаких шансов. — Сказал я вслух. Болтеры на вражеских аэромобилях были тяжелы, да и установлены явно не на мануфакторуме — должно быть, это замедляло моих преследователей не меньше чем меня — усиленная броня, но враги умели водить такие машины, я — нет, а слепая удача не может подолгу тягаться с мастерством. Должно быть, чтобы лишний раз подтвердить эту мысль, в аэромобиль угодил новый болт — машину тряхнуло, а на приборной панели загорелся красный предупреждающий символ, точный смысл которого от меня ускользнул, а вот общий посыл был кристально ясен. Я сжал штурвал и попытался повернуть, но обнаружил, что мой маленький аэромобиль стал куда менее послушен, чем раньше.

Один из задних винтов был повреждён. Это делало меня легкой мишенью, так что бешено рванул штурвал, но оба врага висели у меня на шести часах[106] как приклеенные и выбирали миг для последнего выстрела.

Очень иронично, что сделать этого им не удалось. Если бы они просто принялись палить в белый свет, рассчитывая, что из