Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Скоро должна состояться его свадьба с Елизаветой Гончаровой, – продолжает рассказывать Кирилл.
– Дочерью Николая Юрьевича?
Гончаров когда-то был моим деловым партнером. Когда я начинал, мы сотрудничали, а потом нам обоим это стало невыгодно. Разошлись в разные стороны по обоюдному согласию и без претензий.
– Именно. Насколько я понял, девчонка влюблена, как кошка, и…
– Ты думаешь, Гончаров не знает о финансовых проблемах будущего зятя? – с сомнением интересуюсь.
Это бред. Если уж он собрался выдать единственную дочь замуж, то наверняка проверил претендента вдоль и поперек.
– Уверен, что знает. Но, вероятно, ради дочери закрывает глаза.
Такой вариант тоже возможен. Николай Юрьевич очень любит дочь и всегда потакает ее капризам. Но мне это только на руку.
– Дальше не продолжай. Я все понял.
– Какие наши действия?
– Тут два варианта, – размышляю вслух. – Или встретиться с Михаилом и напомнить о его положении, или сразу с Гончаровым…
– Я думаю, первый совершенно бесполезная трата времени.
– Пожалуй, ты прав. – Еще раз спокойно разговаривать с этим уродом я не смогу. – Устрой мне встречу с Николаем Юрьевичем. Он нормальный мужик, думаю, мы придем к взаимопониманию.
– Хорошо.
– Все, до связи, – сбрасываю звонок и зависаю на несколько секунд, обдумывая дальнейшие действия.
Пожалуй, лучшего исхода не придумать. Отдам его на растерзание Гончарову. Пусть тот сам с ним разбирается. Михаил, наконец, займется своими проблемами и думать забудет о Вике. И волки сыты, и овцы целы.
Довольно усмехаюсь и выхожу из кухни. Вики уже нет. Улыбаюсь и качаю головой. Трусиха, сбежала… Ну ничего, главное я понял, остальное дело времени. Я терпеливый, подожду.
Сажусь на диван, беру кружку с остывшим чаем и тарелку с бутербродами. Смотрю на елку и улыбаюсь, как дурак. Ну хорошо же все! В душе полный штиль. Так легко и спокойно не было давно. Я словно вернулся домой после долгих скитаний. А все благодаря Вике. Рядом с ней чувствую себя живым.
Прикрываю глаза, улетая в наш поцелуй. Как же я скучал по ее губам. Ничего не стерлось из памяти и ничего не изменилось. Тело, как и раньше, мгновенно отзывается на ее близость и наливается энергией.
В груди до сих пор трепещет от щемящей нежности к этой женщине. Моей женщине. Давно не испытывал ничего подобного. Точнее, ни с кем, кроме нее. Так ощущается настоящее счастье. Только понял я это, лишь когда потерял. Больше такой ошибки не допущу.
Сегодня я искренне сказал Вике все, что чувствовал. Знаю, она услышала меня, и очень надеюсь, что поверила. Осталось только заслужить доверие. Дать ей уверенность, что мои намерения серьезны. Пока она как бездомный пугливый щенок. Смотрит преданно в глаза, а подойти боится. Замерзла без меня, разочаровалась. Но я все исправлю. Я смогу. Ради нас всех.
Хоть и не выспался, но настроение на удивление отличное. Выхожу из душа и первым делом беру телефон. Пора заканчивать этот гребаный фарс. Набираю номер Карины и терпеливо слушаю длинные гудки.
– Доброе утро, – раздается в динамике ее сонный, хрипловатый голос.
– Для кого как, – хмыкаю я. – Ты дома?
– Да, а что ты хотел? – сладко зевает.
Смотрю на часы и приблизительно прикидываю, сколько времени мне понадобится, чтобы добраться до ее дома. Живет Карина недалеко, но утро… пробки…
– Через час заеду, надо поговорить.
– О чем? – Ее голос становится настороженным, но я не собираюсь раньше времени раскрывать карты. Она свалит в закат, а мне потом ищи свищи по всему городу. Нет уж!
– Приеду и узнаешь. Жди меня.
– Хорошо… – мурлычет Карина. – Заказать тебе что-нибудь?
– Ничего мне не надо. Просто будь дома, и все.
Сбрасываю звонок и небрежно швыряю телефон на кровать. Быстро одеваюсь и спускаюсь. На кухне уже собрались все. Опираюсь плечом на косяк и наблюдаю за этой компанией. Нюся ест кашу, а Галина Федоровна с Викторией тихо переговариваются и пьют кофе. Даже удивительно, как они гармонично смотрятся, как будто жили здесь всю жизнь.
– Папочка, пливет! – замечает меня Нюся.
– Доброе утро, – говорю всем, но смотрю на Вику.
– Доброе…
На секунду ловит мой взгляд, но смущается и отводит свой. Сердце пропускает удар и начинает колотиться быстрее. Хочется заключить ее в объятия и подарить утренний поцелуй, но сдерживаю себя. Еще не время, сначала нужно убрать все идиотские препятствия.
– Мой кофе готов?
– Конечно, вот. – Галина Федоровна отдает мою кружку.
– Спасибо.
Забираю и сажусь за стол рядом с дочкой.
– Пап, а кашу? – Она недовольно хмурит брови и засовывает ложку себе в рот.
– Какую кашу?
– Овсяную. Мама говолит, что на завтлак надо кушать кашу.
– Ну, раз мама говорит, – смотрю на Вику и улыбаюсь. Ее щеки так мило вспыхивают румянцем. – Поделишься своей?
– Конечно. – Нюся набирает полную ложку каши и протягивает мне. Осторожно беру губами с самого кончика и заставляю себя жевать. Давно я не ел «такого». Осталось как-то проглотить.
– Там еще есть, – усмехается Вика. Вот же хулиганка. Прекрасно знает наши напряженные отношения с кашей и издевается. Но ничего… я мстю и мстя моя будет ужасна…
– Нет, уж спасибо, – допиваю кофе и поднимаюсь на ноги.
Пора ехать, а то попаду в самый пик пробок. Целую в щеку дочь и на автомате Вику. Она замирает и растерянно хлопает ресницами. Не надо на меня так смотреть. Я же все-таки не железный. Не могу просто так уйти, мне срочно нужен допинг.
– Я поехал на работу, – сообщаю всем и добавляю для Вики: – Пойдем проводишь.
Беру за руку и веду к выходу.
– Ты помнишь о своем обещании? – разворачиваюсь и жадно смотрю на ее сочные губы.
– Каком? – Вика неосознанно облизывает их, а я шумно втягиваю воздух. Пытка быть на расстоянии, не иметь возможности целовать их, когда хочется. Но боюсь спугнуть такое зыбкое доверие между нами.
– Никуда не уходить до моего возвращения, – осторожно заправляю ей прядку за ухо, касаясь нежной кожи. Вика едва слышно вздыхает и поднимает на меня глаза. В них столько эмоций, что у меня невольно перехватывает дыхание.
– Я помню, – шепчет тихо, но ее шепот
