– Новый год же сколо!

Елка. Новый год. Праздник. Сто лет не украшал и не отмечал.

– Раз хочешь, значит будет, – присаживаюсь перед Нюсей на корточки и беру ее ладошки в свои. – Только надо сначала с мамой помириться. Мы ее обидели, и она расстроилась.

– Да-а, нехолошо, – кивает головой и вновь хмурится.

– Надо исправляться, – подсказываю ей верный путь.

– Надо, – вздыхает горестно и с грустью смотрит в сторону Вики.

– Пойдем извиняться? – встаю и протягиваю руку.

– Я пелвая, – радостно срывается с места. – Мамочка!

Медленно иду к ним и наблюдаю издалека. Вика сжимает дочку в объятиях. Целует щеки и что-то говорит. Хорошо быть ребенком, все тебя любят просто за то, что ты есть. У взрослых так уже не прокатывает.

Вика поворачивается ко мне. Наши глаза встречаются, и я в очередной раз понимаю, какой идиот. Моя реакция – лишь следствие неуверенности в себе, в ней, в нас. Надо срочно исправлять эти недочеты, тогда проблем станет значительно меньше.

Подхожу к ним ближе. Виктория выпускает дочку из объятий и выпрямляется. Неловкость между нами нарастает. Оба виноваты, но я готов сделать первый шаг.

– Прости, я был слишком груб, – говорю тихо, но точно знаю, что она меня слышит.

Не произносит ни слова, но по глазам вижу, что я на правильном пути. Осталось смиренно склонить голову ей на милость.

– Я не должен был так резко… – шумно выдыхаю, теряя мысль и говорю совсем не то, что собирался. – Но ты меня выбесила. И что-то мне подсказывает, что специально.

– Вот еще, – вздергивает подбородок и отворачивается, но я успеваю заметить тень улыбки на ее губах. Вот же зараза! Дразнит меня специально.

– Вик, давай мириться? – обнимаю за плечи и разворачиваю к себе.

– А мы не ссорились, – не сдается она, но и не отталкивает.

– Ну и что. Давай, – упираюсь лбом в ее лоб и протягиваю ей мизинец. – Мирись, мирись, больше не дерись…

– А если будешь длаться – я буду кусаться, – сразу подхватывает Нюся и начинает бегать вокруг нас. – А кусаться не пли чем, я удалю килпичом.

– А кирпич ломается, дружба начинается. – Виктория сжимает мой мизинец своим и улыбается.

Слава богу, понимание достигнуто. Облегченно выдыхаю. Честно говоря, думал, что все будет гораздо сложнее.

– Ула-а! – радостно кричит Нюся. – Можно елку наляжать!

– Точно, – хлопаю себя ладонью по лбу. – Елка… Все будет.

Придется радовать еще одну свою девочку, осталось только придумать как. Достаю телефон и быстро набираю в поисковике ближайший гипермаркет с доставкой на дом.

– Нравится тебе быть отцом? – спрашивает Вика, с интересом заглядывая на дисплей.

– По-моему, я не плохо справляюсь, – довольно усмехаюсь и добавляю в корзину все, что нужно для елки.

– От скромности ты точно не умрешь.

Она смеется так открыто и искренне, что я невольно замираю. Убираю телефон и смотрю ей в глаза. В них столько эмоций, что перехватывает дыхание.

– Вик, – нервно сглатываю, решив прояснить все прямо сейчас. – Почему ты решила сбежать от меня?

– Я не собиралась сбегать. – Ее улыбка гаснет. Вика виновато отводит взгляд. – Мне просто нужно съездить за вещами. Я же не могу постоянно ходить в твоей одежде.

– Почему? Тебе идет.

Даже шутить пытается. Напряжение постепенно отпускает. Знаю, что она говорит правду, и от этого на душе становится теплее. Значит, не все потеряно.

– Спасибо, но мне не очень комфортно… – зябко ведет плечами. Да, куртка немного великовата, но не критично же. Зато как смотрится эффектно.

– Ну хорошо, давай съездим, – сдаюсь я. – Заодно елку заберем для маленького бесенка.

– У тебя нет елки?

– Нет. Зачем она мне, – равнодушно пожимаю плечами. – Я Новый год-то не отмечаю…

– Пойдем в дом, я замерзла.

– А вещи?

– Переживу как-нибудь до завтра.

Обнимаю ее за плечи и медленно веду к дому. Нюся семенит рядом, напевая какую-то песенку.

– Почему ты не говоришь мне про Карину?

– А должна? – Вика останавливается и смотрит на меня. Взгляд становится колючим, а где-то в его глубине плещется обида.

– Мне бы этого хотелось, – пытаюсь смягчить ее агрессию.

Шумно выдыхает и качает головой. Но все же находит в себе силы рассказать.

– Твоя невеста приходила, чтобы извиниться за вчерашнее. А еще сообщила, что у вас будет ребенок.

Детский сад. Что ж ты у меня такая доверчивая и отзывчивая? Ну как можно верить всем подряд. Хотя это, наверное, к лучшему. Была бы Вика другой, вряд ли так прочно обосновалась бы в моем сердце.

– Вик, – улыбаюсь ей, пытаясь подобрать слова.

– Рада, что смогла повеселить тебя, – фыркает, разворачивается и идет к дому. Перехватываю за руку и разворачиваю к себе.

– Ну все же не так. Во-первых, Карина мне никакая не невеста и никогда ей не была, – не могу понять верит или нет, но решительно продолжаю: – Во-вторых, она не беременна.

– Ты так в этом уверен, – произносит с сомнением.

Инопланетянка, не меньше. На ее планете женщины не бывают коварными и не лгут о беременности, чтобы не потерять привилегии. Но придется ее немного приземлить.

– Абсолютно, это гнусная ложь и манипуляция, – говорю уверенно, беру ее ладони в свои и подношу к губам, заглядывая в глаза. – Ну и, в-третьих, Карина никогда бы не пришла извиняться, если бы ей это было невыгодно. Чтобы извиниться, нужно чувствовать свою вину, а у нее с этим проблемы.

– А если ты ошибаешься? – смотрит прямо в глаза, переворачивая душу наизнанку. Давай же, девочка моя, поверь мне. Большего не надо.

– Я не ошибаюсь, – целую ее озябшие пальчики и согреваю их своим дыханием. – Но, чтобы тебе было спокойнее, завтра я решу эту проблему.

– Как?

– Неважно. Доверься мне. И ради бога никуда не уезжай одна. Это как минимум опасно.

– Хорошо, – с готовностью соглашается. Это можно считать капитуляцией?

– Обещай мне.

– Обещаю.

– Пойдем домой.

– А елка?

– Сейчас кого-нибудь из охраны отправлю в магазин за всем необходимым, а заодно узнаю, какого