ни разу серьёзного вреда не причинила, даже не обожгла. А вообще не знаю. Наверное, у нас с тобой просто не такая сильная эмоциональная связь, как у тебя с Ариеном, — пожал плечами танцор.

— Попробуй применить на нём контрольное заклинание сейчас, — предложил Эмиэль.

— Давай! — с готовностью согласился Кьяр.

Нае совершенно не хотелось причинять ему боль, но, если она действительно не могла применять на нём магию, она должна была об этом знать. Предводительница дотянулась до запястья танцора и мысленно прочла заклинание. Мощный поток магической энергии хлынул через её руку, но разбился словно о невидимый барьер и разошёлся по телу Кьяра тёплыми волнами, не причиняя никакого вреда.

— …то есть, получается, из своих восьми мужчин я не могу контролировать двоих… — в замешательстве констатировала Ная. — И что мне с этим делать?

— Ариен и так скорее умрёт, чем ослушается. А Кьяру ты всегда можешь пригрозить сексом: скажи ему, что ты не позволишь к себе прикоснуться — сработает лучше любой магии. Проверяли уже, — нагло улыбаясь, посоветовал Асин.

— Совет не должен узнать. Для нас это ничего не меняет, но… — по лицу женщины было видно, что она до сих пор не могла до конца осознать и принять свою неспособность использовать магию на тех, кого она любила. Более того, она не знала, ни как к этому относиться, ни что теперь нужно было предпринять для общей безопасности.

— Согласен, — перебил запутавшуюся в каких-то своих неопределённых чувствах предводительницу Эмиэль, — Ариену ничего не сделают, но Кьяра могут попробовать вывести из отряда.

Ная на несколько минут задумалась, приводя свои мысли в порядок: то, что она не могла причинить Ариену и Кьяру вреда, было одновременно и плюсом и минусом. Если бы нужно было обвести Совет или ещё кого-то вокруг пальца, чтобы, например, доказать, что она может поставить на колени даже тех, кто ей дороже всего на свете, это можно было бы использовать, но, если бы кто-то прочёл в её памяти или памяти кого-то из отряда правду, это могло обернуться очередными проблемами.

— Асин, сотри нам всем память, — в конце концов приказала предводительница. Она встала и подошла к столу, доставая листок и чернила.

— Вот проклятье… — разочарованно заныл Кьяр. — А мне было так приятно узнать, что ты меня так сильно любишь! Жаль забывать об этом…

— Я тебе просто так скажу, что люблю, — вырисовывая инициалы отряда на бумаге, отрезала Ная, — Асин!

— Да, — маг кивнул и повернулся к сидящему рядом с ним Шиину, чтобы начать исполнять приказ.

— Себе тоже, — напомнила женщина.

— Конечно, — подтвердил Асин.

Ная вывела на листке первые буквы имён всех своих мужчин и обвела языками пламени инициалы Ариена и Кьяра: даже если она забудет, у неё должна была быть подсказка. «Сделай татуировку сегодня!» — она оставила для себя указание и, взяв бумагу в руки, села перед Асином, позволяя его магии навсегда стереть из её памяти предыдущие пятнадцать минут.

В этот же день на запястье Наи появился браслет из белых букв. На все вопросы Ариена и Кьяра, что это такое, зачем и почему именно так, предводительница ответила просто: «не знаю, но знаю, что так надо». Мужчины удивлённо переглянулись, но, так или иначе, им оставалось только смириться с тем, что Ная внезапно обзавелась неизвестно что означающей татуировкой, и не собирается им ничего объяснять. Впрочем, Ариен привык не задавать лишних вопросов, доверяя своей госпоже, а Кьяру, чтобы больше ничего не спрашивать, было достаточно и того, что его имя было красиво выделено среди остальных на коже женщины, которую он любил — то, что буквы татуировки были инициалами имён мужчин из отряда, было ясно, даже если предводительница и отказывались это подтверждать.

На следующий день в Управлении отрядами Нае выдали новое задание: сопроводить до места торговли на нейтральной территории повозку со светящимися камнями. Радовало, что всё это должно было занять не больше двух недель. Не радовало то, что ехать нужно было на ящерах, а Лиас ничего не видел, и за лишнего ящера для него никто не стал бы дополнительно платить. Но если последнее можно было решить, взяв ящера Кьяра, то то, что светлому эльфу предстояло ехать вслепую, по-прежнему оставалось проблемой, ещё раз убеждая предводительницу, что тянуть с решением этого вопроса было нельзя. Зелёные глаза явно не стоили того, чтобы рисковать жизнью Лиаса, безопасностью всего отряда и успешностью выполнения заданий.

Повозку со светящимися камнями скрытыми несколькими непроницаемыми барьерами отряд нашёл уже у северо-западного выхода. Трое торговцев из Дома Таэль посмотрели на светлого эльфа, как на нечто совершенно неуместное, но говорить Нае ничего не стали. В конце концов, лишние расходы она взяла на себя, а остальное их мало волновало — лишь бы задание было выполнено, как положено.

Ящер слушался Лиаса, как и любое другое животное с поверхности, и это заставило Наю немного расслабиться. Как выяснилось позже, слишком рано. Ящер слушался, но Лиас не видел, куда его вести, поэтому позволил животному выбирать дорогу самостоятельно, надеясь, что он, как лошадь, просто пойдёт за остальными, однако ящеры не были стадными животными: почувствовав свободу, рептилия рванула на стену и вперёд. Лиасу, к счастью, хватило сил удержаться, правда, в следующий момент ящер решил, что по потолку ему будет обгонять остальных ещё удобнее, и светлый эльф невольно воспроизвёл все ругательства, которым его когда-то научили. Лиасу внезапно вспомнилось, как дроу не могли справиться с лошадьми — теперь он их, как никогда, понимал. Морально он уже приготовился к тому, что в конце концов окажется на полу отдельно от ящера, но рептилия внезапно замедлилась и слеза на пол. Когда на привале Ная зажгла тусклый огонёк, Лиас увидел, что его ящера на верёвке держал Кьяр. Судя по всему, он и всё его по тоннелям после пробежки кверху ногами.

На следующем переходе, проблему решили ещё проще: Лиаса посадили на одного ящера с Кьяром.

— Не расстраивайся, ты всё равно справился с первой поездкой лучше, чем Асин, — улыбнулся светлому эльфу танцор, — уверен, на поверхности ты по-прежнему лучший наездник, и под землёй тоже им станешь, как только получишь глаза дроу.

Лиас не расстраивался из-за неудачной поездке на ящере, он больше переживал, что из-за этого могли быть неприятности у