– Провидение к этому непричастно, – ответил Холмс. – Когдамы с моим добрым сержантом приехали на конечную остановку, было слишком поздно,чтобы возвращаться в Лондон, и мы вынуждены были ждать до утра. Ночью я сноваразмышлял над гластонберийским фрагментом, так что, приехав в Лондон, я долженбыл предпринять кое-какие шаги, после чего отправился на Бейкер-стрит, гдепрочел ваши телеграммы.

Он налил себе чашку кофе и вытащил из кармана листок бумаги.

– Я телеграфировал вам в Росс, но вместо ответа получил вотэто сообщение от Порлока: «Д. послал людей в Херефордшир». Я не могнедооценивать сообразительности Дрю и был уверен, что он с легкостью выследитвас, поэтому боялся, что вы попадете в сложный переплет. Я понял, что вы несидели сложа руки и отправились в Уормлоу, куда я и поспешил.

– Ну а ваша маскировка и этот экипаж, оказавшийся вовремятам, где нужно? – спросил я. – Каким образом вы узнали, что мы попали вловушку?

– Когда я расспрашивал о вас в гостинице, туда явился некийТэки Боутмен. Он мне и рассказал обо всем.

– Тэки Боутмен? – воскликнул я. – Это кто такой?

– Вы наняли мистера Тэки Боутмена показать вам родник. Послетого как он выполнил это несложное поручение, бандиты оглушили его. А так какон до этого здорово накачался сидром, ушиб оказался не столь опасным. Онрассказал мне о засаде и с выгодой для себя одолжил мне свой примечательныйкостюм. Оказавшись на месте, я понял, что вы укрываетесь в рощице. Былонетрудно догадаться, что единственная для вас возможность спастись – это снаступлением темноты ползти по канаве. Я только позаимствовал с соседнего полястадо овец, чтобы помочь вам.

Он закончил рассказ с видом фокусника, объясняющего главныйсекрет своих манипуляций. Мы с Харденом опять захохотали.

– Такое впечатление, что я с каждым днем все большестановлюсь вашим должником, – заметил Харден.

– Не думайте об этом, полковник, – ответил Холмс. – Ватсонможет вам подтвердить, что я, как правило, стараюсь избегать дел, которымизанимаются обычные частные сыщики и ищу такие, которым присуща некотораянеординарность. Вы предоставили мне такую возможность, и это я ваш должник.

Рассказ Холмса на время заставил меня забыть о нашихнеудачах, но теперь мои мысли вернулись к Уормлоу, и я сказал:

– Холмс, вы, очевидно, следовали той же логике поисков, но,должен признаться, мы с полковником убедились в том, что взяли ложный след.Возвышенность, что недалеко отсюда, вполне может быть могилой сына Артура. Мыдействительно нашли родник, но никаких колец и никакой другой могилы мы незаметили.

Полковник утвердительно кивнул, но, к моему удивлению, Холмслишь слегка улыбнулся.

– Я как будто упоминал о том, – сказал он, – что еще немногопоразмыслил над гластонберийским орнаментом и понял, к великому сожалению, чтосделал очень распространенную ошибку.

– Как это? – удивился Харден.

– Я всегда понимал, что правильный ответ самый простой, новот это как раз и оказалось ловушкой. Слишком доверчивое приятие очевидногоможет оставить незамеченным менее очевидное, но правильное решение. Боюсь, чтоименно так и получилось.

Мы безмолвно смотрели на Холмса.

– Вернувшись в Лондон, я не только убедился в своей ошибке,но и нашел более логичное решение нашей задачи и принял соответствующие меры.

– Соответствующие меры? – удивился я.

– Да, разумеется. И среди прочего заказал нам места вгостинице поблизости от Хаверфордвеста.

– Хаверфордвест! – воскликнул я. – Но ведь это так далекоотсюда – в Западном Уэльсе!

– Мне тоже так кажется, – ответил он невозмутимо, – ноименно туда мы и должны отправиться, заехав в Росс за вашим багажом.

Мы прибыли в Хаверфордвест ближе к вечеру. Там нас ожидаладеревенская повозка, на которой мы поехали по проселочной дороге к северу отгорода к так называемым Пресцелийским горам.

Это не настоящие горы, а цепь холмов, которые протянулисьпочти точно с востока на запад в графстве Пемброкшир, а их западная частьнаходится вблизи побережья. Недостаток высоты вполне компенсируетсявыразительностыо ландшафта. Он меняется при каждом повороте деревенской дорогии изменении погоды.

Хотя была уже почти середина лета, с гор дул прохладныйветер и рваные облака быстро неслись по вечернему небу. Мы тряслись по веселойдолине между холмами, поросшими кустарником с желтыми цветами, ярко пылавшими влучах вечернего солнца, а когда набегало облако, все вокруг темнело ипогружалось в серо-зеленый сумрак. Холмы близко подступали к петлявшей дороге,и причудливые огромные валуны на склонах словно преграждали нам путь. Камни,явно поставленные рукой человека и служащие защитой от ветра, большесвидетельствовали о присутствии людей, чем немногочисленные дома и фермы,разбросанные на большом расстоянии.

Холмс сидел, сложив руки на набалдашнике простой деревяннойтрости и неотрывно глядел на пробегающий мимо пейзаж. Полковник Харден всевремя оглядывался по сторонам.

– Клянусь Небом, мистер Холмс! – воскликнул он. – Знай язаранее, каковы эти холмы с их каменьями, я бы не потратил столько времени зряв Лондоне и Стоунхедже. Ведь это настоящий первобытный ландшафт.

– Не надо бранить себя за то, что вы повторили ошибку нашихисториков, – сказал Холмс. – Они тоже всецело преданы Стоунхеджу и Эвбери и неотдают должного этим местам, хотя обилие древних захоронений и каменные кругисвидетельствуют об обратном.

– Но теперь здесь почти никто не живет, – возразил я. – Я неприпомню ни одной ссылки в исторических трудах на эти места.

– За исключением политических трактатов, – ответил Холмс. –А что касается исторических трудов, то в литературе нет ничего другого, чтобыло бы так уязвимо с точки зрения достоверности. Ваши собственные описаниямоих приключений – просто образцы точности по сравнению со школьным учебникомистории.

– Вижу, вы не очень-то цените усилия историков, – пошутил я.

– Я их вообще ни во что не ставлю, – ответил Холмс,игнорируя мое желание пошутить. – Они редко дают достоверный материал и рвутдруг друга на части, словно стервятники, строя свои в высшей степенипретенциозные, предположения о том, что они считают фактами.