– Но тогда я обязательно должен запечатлеть эти древниекамни, – сказал Харден, – и посмотреть, не может ли взгляд ученого выявитьподлинные памятники, которыми пренебрегали историки.

– Вы получите такую возможность, – сказал Холмс, – потомучто в Уэльсе мы будем вести наши поиски под видом археологов.

Мы перевалили через гряду холмов и оказались к северу от нихв небольшой узкой долине, залитой солнцем. Наша повозка остановилась неподалекуот каменного коттеджа. Мы выбрались из нее, оцепеневшие от долгойнеподвижности, и, пока разминались, кучер внес в дом нашу поклажу.

– Ну вот, с прибытием, – сказал он наконец. – Миссис Уильямсуже накрыла стол к ужину, как вы и просили, сэр, и надеюсь, вы останетесьдовольны.

Холмс поблагодарил кучера, расплатился с ним, и он уехал всгущающейся темноте, а мы стали осваиваться на новом месте.

Внутри коттедж оказался больше, чем я предполагал. По фасадубыла расположена одна большая комната. В одном ее конце, по обе стороны камина,стояли две большие деревянные скамьи с высокими спинками, а на другом, междудвумя дверями, – простой стол, щедро уставленный блюдами.

Мы быстро расправились с превосходным холодным ужином, инаше настроение значительно улучшилось. Закурив трубку, я решил расспроситьХолмса.

– Ну, Холмс, – начал я, – вы, ничего не объяснив, провезлинас почти через весь Уэльс. Можно теперь узнать, зачем?

– Ватсон, – ответил он с упреком. – Вы же знаете, я всегдапридерживался того мнения, что результаты более внушительны, чем методы. Я ужеговорил вам, что обнаружил, в чем моя ошибка.

– Но это, наверное, ошибка незначительная, иначе весьгластонберийский текст теряет смысл, – заметил Харден.

– Вот здесь-то и зарыта собака, – ответил Холмс. – И вашипоиски в Уормлоу тому доказательство.

– Разумеется, – согласился я. – Но тот факт, что Уормлоуоказался не тем местом, которое мы разыскиваем, еще не свидетельствует обошибочности примет.

– Хороший аргумент, Ватсон, – сказал Холмс. – Вижу, вывсе-таки извлекли маленькую пользу из моих частых проповедей о природедедуктивного метода. В общих чертах вы правы, но однако, если вы вспомните опричинах, побудивших нас выбрать именно Уормлоу, вы поймете, что я имею в виду.

– Мы направились в Уормлоу из-за уверенности, что именно тамнаходится могила сына короля Артура, – ответил Харден. – И, насколько мнеизвестно, мы ее нашли. А также родник. Отсутствуют лишь другие приметы.

– Совершенно верно, – ответил Холмс. – Мы начали с того, чтоискали могилу сына Артура, но, найдя ее, поняли, что находимся не там, гденужно. Даже если бы я не понял, что ошибся, само место это бы доказало. Уормлоубыл бы точным местом, если бы мы правильно поняли текст, скрытый смыслорнамента и его приметы. Однако мы перевели его неправильно, вот отсюда иошибка.

– Как же это? – удивился я.

– Давайте снова поразмыслим над приметами, – ответил Холмси, вынув записную книжку, написал все заново.

– Значит, так, кроме библейской цитаты, вот текст, которыймы нашли в орнаменте.

Мы взглянули на страницу и кивнули в знак согласия:

– Припоминаю, – продолжал Холмс, – я много распространялся отом, как важно во время анализа распознавать смысл орнамента, но, признаюсь, япросмотрел кое-что вот здесь. – И он постучал по листку.

– Но должен признаться, что я ничего не увидел, – сказалполковник.

– Учтите, надо читать указания так, как они даны, – сказалХолмс – Hanging stone – уе great waste – three rings – gorse grave – ye graveof Arthur`s son – ye ringed well. Вы не заметили здесь ничего странного?

– Нет, не заметил, – сознался я.

– Примет шесть, – ответил Холмс. – Но только в трех случаяхстоит определенный артикль уе.

Мы с Харденом совершенно терялись в догадках.

– Вам не кажется, что существует некая разница между hangingstone, three rings, gorse grave и другими приметами?

– Да, как будто, – медленно ответил Харден. – Но что изэтого следует?

– Ye hanging stone с определенным артиклем указывает наопределенный известный камень, от которого можно с уверенностью начинатьпоиски. Снимите определенный артикль, и это будет любой «нависший камень». Дажеесли в тексте содержалось бы указание на местность, все равно оно было бынедостаточно точным.

– Так значит, здесь отсутствует точное указание места, гдеего искать? – спросил я.

– Да, такого указания не было, – ответил Холмс, – потому чтотекст начинается с библейской цитаты, которая определяет смысл послания, икончается несомненным проклятием тому, кто найдет это спрятанное место.

– Тогда я просто не знаю, что делать, – заметил Харден.

– Нужно также подумать, – продолжал Холмс, – не прочли ли мыошибочно само указание.

– Есть несколько других возможностей, – ответил я. – Rangingstone[15], ringing stone[16], singing stone[17], winging stone[18], но все оникажутся бессмысленными рядом с hanging stone.

– Но не на английском, уверяю вас, – сказал Холмс. – И ясразу удивился, почему монах, который был, очевидно, кельтского происхождения,и его литературным языком была латынь, написал свое руководство на английскомязыке.

– Но ведь тем не менее это английский язык, – возразилХарден.

– Слова, написанные по-английски, на другом языке имеют инойсмысл.

Пока я раздумывал над этим странным заявлением, по лицуполковника скользнуло задумчивое выражение, словно он что-то вспомнил. Черезминуту он сказал:

– Не знаю, как в Англии, но в Америке существуют звенящиескалы. Я сам их видел.

– Неужели, – усмехнулся я, – и что же они собойпредставляют?