– А мне все равно, – с этими словами Кайл повернулся к товарищам: – Вы что думаете?

Ребята кивнули.

– И мне, – сказал Мигель.

– А у меня вообще медали об сережки звенят – надоело, – добавила Акими.

– Что ж, – пожал плечами мистер Лимончелло. – Пожалуйста! Сыграйте в эту последнюю игру, найдите пропавшие книги, и если вы успеете до завтрашней церемонии закрытия, то, возможно – я подчеркиваю, возможно! – я передумаю и не отдам библиотеку миссис Чилтингтон. И даже, может быть, навсегда поселюсь в Огайо.

– Спасибо, сэр, – сказал Кайл. – Понимаете, нам не медали нужны и не сертификаты на обучение. Нам нужны вы. И наша библиотека.

Было около полуночи. Отпраздновав победу над мистером Лимончелло вместе с Чарльзом и Марджори за парой бутылок газировки, Эндрю Пекельман поплелся подметать кабинеты и коридоры.

Несмотря на поздний час, в кабинете дедушки слышны были голоса, поэтому Эндрю пристроился с метлой и совком поближе.

Он разобрал голос дедушки Вуди, Марджори Мулдауэр и…

И миссис Чилтингтон!

Эндрю прижался спиной к стене и прислушался.

Дедушка мелко рассмеялся:

– Значит, мистер Лимончелло уезжает?

– По всей видимости, да, – ответила миссис Чилтингтон. – Мне только что позвонила эта русская, доктор Зинфлюэнцо, и пригласила меня утром в понедельник зайти в библиотеку. Как я поняла, юристы мистера Лимончелло уже готовят бумаги, чтобы передать руководство «его» библиотекой новому совету попечителей.

– То есть вам и вашим друзьям, да? – спросила Марджори.

– Да. Под руководством Лиги обеспокоенных любителей библиотек произойдет полная переориентация этого заведения. Публичная библиотека Александриавилла не будет больше дурно влиять на несовершеннолетних и провоцировать их на разного рода бессмысленную деятельность.

– И подумать только, – заметил дедушка, – причиной краха Лимончелло стала одна-единственная книжка! Та самая, которую ты вынесла по моей просьбе, Марджори. Вот она, последняя соломинка, которая сломала спину верблюду.

– Но почему исчезновение «Флоры и Одиссея» так сильно его ранило, мистер Пекельман? – спросила Марджори.

Старик захихикал.

– Потому что Луиджи не дурак. Он догадался, что вынести все до одного экземпляры этой мерзкой книжонки помог мне кто-то из его любимых олимпийцев и библиоманов. Это разбило ему сердце. И сокрушило дух.

– Что ж…

Эндрю показалось, что голос Марджори чуть дрогнул. Она глубоко вдохнула.

– Я очень рада, что сумела помочь вам спасти библиотеку от превращения в развлекательную пустышку для туристов – «Мир чудес» какой-нибудь, или как его там, – сказала она дрожащим голосом. – Но раз мистер Лимончелло отдает наконец всю власть вам, давайте вернем вынесенную тайком из библиотеки книгу на место. Я могу бросить ее в щель для возврата книг, чтоб никто не видел.

– Это абсолютно лишнее, милочка, – сказал дедушка.

– А по-моему, нет, – возразила Марджори. – Не могу же я прямо вот так вот войти в библиотеку с книжкой в руках!

– А это и не нужно. Я имел в виду другое: эту книгу вообще не надо возвращать в библиотеку. Ни один экземпляр. В библиотеке книг и так полно, одной больше, одной меньше – никто и не заметит.

– Совершенно верно, – согласилась миссис Чилтингтон. – Существует огромное множество хороших детских произведений. Между прочим, я уже подготовила список книг, которые следует закупить.

– Но «Флора и Одиссей» получила медаль Ньюбери, – настаивала Марджори. – Значит, в любой библиотеке должна быть хотя бы одна такая книжка.

– Можеть быть, да, – ответила миссис Чилтингтон, – а может быть, и нет. Эта книга всегда казалась мне довольно детской.

– Но это и есть детская книга! Как же еще?

– Мисс Мулдауэр, – сказала миссис Чилтингтон, – я уверена, что наши новые библиотекари внимательнейше выслушают ваши соображения касательно «Флоры и Одиссея». Однако, поскольку вы живете в Мичигане, а не в Огайо, то можете не вполне точно представлять себе вкусы и взгляды местного населения касательно того, какие книги должны стоять на библиотечных полках, а каким там не место.

– И вдобавок, – заметил дедушка, – мне эта книга вообще не нравится. Хуже просто не придумаешь.

– А некоторые книги не нравятся мне, – добавила миссис Чилтингтон. – Вот, к примеру, «Ертель-Тертель». Весьма провокационное произведение! Отнюдь не та книжка, которую следует читать ребенку, дабы он вырос достойным членом общества. Кроме того, в ряде книг, посвященных истории нашего города, содержится предвзятая интерпретация событий прошлого. К примеру, «Речные пираты и мошенники с Огайо» – сплошь ложь, домыслы, инсинуации. Этой книге не место в библиотеке.

– Но… – заикнулась было Марджори.

– Спасибо за помощь, мисс Мулдауэр, благодаря вам наша замечательная новая библиотека скоро превратится в настоящую библиотеку. Без всяких там сумасшедших Лимончелло.

Эндрю быстро отпрянул от двери.

Он не мог поверить услышанному.

Четвероюродный дедушка и миссис Чилтингтон замыслили наложить запрет на книги из публичной библиотеки Александриавилла.

Задумали избавиться от книг, которые были им не по вкусу.

Эта парочка была ничем не лучше всех тех, кто жег и запрещал книги в прошлом. Тех, кого Эндрю презирал, когда еще любил библиотеки.

Если честно – он и не переставал их любить.

Рано утром водитель книгомобиля высадил Кайла и его товарищей у входа в библиотеку.

– Я подожду здесь, – сказал водитель.

– Спасибо, – поблагодарил Кайл.

Вчетвером они взбежали по парадной лестнице и вошли в библиотеку.

Статуи мистера Лимончелло на месте не было.

Выбитый на постаменте девиз «Знание неразделенное пропадает втуне» был замазан свежим цементом.

– Мистера Лимончелло в здании нет, – сказал Кларенс, выходя из центра управления, что находился за холлом.

– Это видно, – сказал Кайл. – И статую увезли.

– Это мистер Лимончелло увез, – сказал Кларенс. – Сказал, хочет отвезти ее к себе на фабрику в Нью-Джерси. У них там сад.

– А кто убрал девиз? – спросила Сьерра.

– Новый совет попечителей. Официально они вступят в должность только в понедельник, но уже начали тут все менять. У них девиз другой: «Главное – тишина!» Они там, внутри, думают, как демонтировать летучие лестницы.

– Ну вот еще! – возмутился Кайл. – Отличные же лестницы, зачем?

С этими словами он бросился в Читальный зал под Куполом. Мигель, Акими и Сьерра побежали следом.