Теперь меня кинуло в жар. Ни одного сомнения в том, что Рона пишет о Норде Сорроу, я не испытывала, хотя она не называла его имени. Но при ней других канцлеров у Республики не было. Вот это номер! Стало быть, до того, как выйти замуж за Гордона Геллерта, Рона Риддик была любовницей — ну, или просто возлюбленной — Норда Сорроу! И почему нам никогда об этом не рассказывали? Впрочем, нам вообще мало рассказывали о нем. Но даже когда я писала реферат, я ни разу не встретила упоминания об этом романе. Ни слуха, ни сплетни. Отношения были тайными? Для того Рона и создала эту комнату, чтобы встречаться здесь с канцлером Сорроу, не боясь попасться кому-нибудь на глаза?

Я обернулась и посмотрела на огромную кровать с балдахином. Мое воображение резво нарисовало два обнаженных тела, сплетающихся на ней в порыве страсти. Чинно беседовать, держаться за руки и украдкой целоваться они, пожалуй, могли и так. Значит, все-таки были любовниками в полном смысле этого слова.

Я снова перевела взгляд на дневник. Перелистнула несколько страниц, нашла еще несколько записей о Норде Сорроу, которого Рона упорно не называла по имени. Некоторые записи были весьма откровенны. Я бы даже сказала, эротичны. В них Рона делилась со страницами своими ощущениями после редких ночей, проведенных со своим возлюбленным. И либо она чертовски хорошо умела фантазировать, либо Сорроу в постели свое дело знал, раз приводил ее в подобный восторг. Я заметила, что у меня самой дыхание участилось и внутри появилось чувство, которое я не испытывала даже во время ласк Сережки. Собственно, поэтому я и думала, что феерические ощущения во время близости — это все преувеличения любовных романов. Рона, судя по всему, так не думала.

В какой-то момент мне стало неловко, что я читаю строчки, которые предназначались только для нее. Я уже хотела захлопнуть дневник, но потом меня разобрало любопытство: может быть, она писала что-то об исчезновении Сорроу? Может быть, знала, что с ним случилось, эта информация просто потерялась в веках? Я постаралась быстрее найти конец записей, но из-за неловкого движения из дневника выпала сложенная пополам вырезка из газеты. Совсем крохотная.

Судя по буквам, это была газета магического мира, а ее заголовок заставил меня вздрогнуть: «Старший легионер столицы убит вместе со своей семьей». У меня даже дыхание перехватило, пока я не поняла, что это очень старая вырезка: календари магического и обычного мира совпадали, и судя по дате, трагедия произошла двадцать два года назад. Текст довольно сухо сообщал о том, что старший легионер столицы Верд Вонен, его жена Сибил и их шестимесячная дочь Дарла погибли в результате теракта монархистов. Расследование было инициировано, взято под особый контроль, как всем жаль, доколе и все такое. Меня даже слегка передернуло от такого сообщения. Почему-то в нем чувствовалось очень много фальши. Тому, кто писал, было глубоко плевать на судьбу несчастных.

От этих мыслей меня отвлек шум за дверью. Сама не знаю как, но в мгновение ока я вскочила со стула и спряталась под кроватью, оставив дневник на столе, лишь сжимая в потном кулачке вырезку из газеты. Сердце мое гулко колотилось о ребра, а я старалась не дышать, чтобы не привлечь к себе внимания. Как я могла забыть, что кто-то еще знает, как сюда попасть?! Тот, кто украл артефакты, и, возможно, пытался подставить меня.

Дверь закрылась, мягкие шаги были едва слышны в тишине. Истлевший тюль свисал с балдахина до самого пола, сквозь него я видела только ноги в темных брюках. Я зажала себе рот рукой, чтобы случайно не издать какой-нибудь звук.

Неизвестный прошел по комнате, подошел к столу и остановился около него. Я услышала шуршание выдвигаемых ящиков. Ищет украденное? Но еще накануне слух о том, что артефакты вернули и порталы работают, облетел всю Орту. Даже о моем участии в этом событии всем было известно.

Порывшись в ящиках и вернув их в исходное положение, неизвестный зашуршал, как мне показалось, страницами дневника. Я с ужасом скосила взгляд на газетную вырезку в своей руке. Он ведь заметит, что я ее взяла!

Я прикрыла глаза, стараясь успокоиться. Сердце уже билось в горле, легкие горели от нехватки кислорода, а нос щекотала пыль, собиравшаяся под кроватью веками.

Неизвестный тем временем оставил дневник в покое и замер. Я совсем перестала дышать. Мне показалось, что он меня обнаружил, сейчас схватит и вытащит из-под кровати. Кулак с вырезкой из газеты непроизвольно сжался сильнее.

Однако в следующее мгновение неизвестный развернулся и быстро пошел на выход. Дверь снова хлопнула.

Еще с минуту я боялась пошевелиться, а потом облегченно выдохнула и осторожно выползла из-под кровати. Меня колотило от страха, хотелось немедленно убежать прочь, но я выждала еще пять минут, прежде чем покинуть комнату.

Газетную вырезку я унесла с собой.

Хильде я обо всем этом не рассказала. На ее вопросы постаралась как можно убедительнее соврать, что дверь найти так и не удалось. Даже не знаю, почему мне не захотелось посвятить ее во все детали произошедшего. Может быть, потому что я очень перепугалась. Может быть, потому что не хотела пересказывать детали личной жизни постороннего человека, исторической, между прочим, личности. А может быть, все дело в том, что неизвестный мужчина, проверявший содержимое ящиков письменного стола, носил черные брюки.

Конечно, я знала, что Норман — не единственный, кто носит черные брюки в Орте. Он был единственным из преподавателей, кто носил черную униформу, но все студенты из магического мира носили брюки, многие отдавали предпочтение черным. Марек Кролл, например, и те два парня, которые повсюду таскались за ним. Да и многие другие. И все же на фоне странного поведения легионера Ротта и того факта, что Норман прятал истинное лицо за иллюзией, черные брюки неизвестного заставляли меня думать именно на моего профессора. Только мне в голову не приходило, какие у него могли быть мотивы.

Стены Орты я покинула через портал сразу после окончания занятий в пятницу. Формально это было слишком рано, но из-за долгой блокировки порталов нам разрешили отправиться по домам раньше срока.

Родители были очень взволнованны. Мама обняла меня так, что у меня едва что-то не хрустнуло в спине. Они с папой оба выглядели уставшими и издерганными, как будто давно не спали. Интересно, что у них тут происходило все это время? Надеюсь, они не ссорились.

— Мы так рады тебя видеть, — с блеклой улыбкой сказал папа, когда дождался своей очереди обниматься со мной. — Что у вас там случилось? Мы надеялись, ты приедешь уже на первые выходные, но в Орте на нашей стороне мне сказали, что с вашей стороны отключились порталы.

— Это долгая история, — отмахнулась я.

Несмотря ни на что, я была очень рада видеть их. Все мои истерики, которые я планировала им устроить, как и половина вопросов, которые я хотела задать, давно перегорели. Я была просто рада оказаться снова дома, предвкушала мамину еду на ужин, собиралась весь вечер пялиться одновременно в телевизор, мобильный телефон и ноутбук. Последние только требовалось сначала зарядить.