к этому моменту несколько ослабло. Скорей всего тут ослабление случилось из-за этих постоянных и малоосмысленных чудес, так как за всё подобное приходится, приобретая далеко не лучший результат, платить. Тут Иисус сам должен был отстранится от подобного искуса стать для живущих вот таким, если не богом, то богоподобным. И потому, в общении и предложении такого вот решения вопроса скорее начинаешь сразу же смотреть в сторону действовавших от стороны материи. У этих мог возникнуть повод пожелать так навредить, на первый взгляд просто предельно ненавидимому конкуренту, пусть, как можно о таком уже догадываться, скорее больше навредили именно самим себе. Касательно снижения влияния на ситуацию со стороны сторонников Света, то тут из первого, что сразу же на ум пришло, проявились мысли о стремлении вот этого, так по стране бродившего, раздаривать кому попало чудеса, при этом не считаясь с тем, с чем будет связано такое воплощение желания того или иного. Причинность воплощения желания, что именно необходимо сделать, чтобы вот такое получилось, последствия — как можно обратить внимание, подобные вопросы если и тревожат тех, кто вот такими чудесами знаменит, о том хоть сколько широко где-либо не повествуется. То, что, творя такое, с такого рода переменами просто обязан как-то вторгнуться в структуру, схему построения пространственно-следственных временных связей, и при этом у всего, что происходит, боюсь, но на момент, когда хоть что-то из такого где-либо происходило, всё это для участвующих находилось вне возможности представить и понять. Увы, но всё указывает, что фиксируется сам процесс, происходящий и способный удивить, чем за такое, разное вторжение в происходящее придётся поплатиться, когда и чем такое обернётся, все из такого рода факторов признаются как-либо воздействующими на вот это, всё, что происходит, только когда и начинает проявляться некого рода действие-противодействие, при этом чаще всего, тут сомнений мало, крайне нежелательное. Чудеса — изменения реальности, которым, кажется, что нету объяснения, стремление стать своего рода порождающей причиной для возникновения и проявления, фиксации, при этом и своим сознанием, и другими из рядом живущих такого рода перемен, всё это может стать серьёзным стимулом пойти на многое. Задумываться о причинности и следствии действительно не свойственно. Из схемы восприятия подобного рода где-либо и как-либо происходящего распространение имеет только взгляд в русле — этот может, тот не может, такое может, это не способен, вот это получится, а вот это всё-таки не получится. Взгляд в русле: почему, тут это происходит, там не происходит, у вот того результат будет, а вот этому должных последствий не видать, обычно если и имеет место, то сводится к демонстративному признанию особенностей, как тех, кто так влияет на происходящее, и так влиять не может, так и особенностей самого происходящего. А потому, когда случаются такие выкрутасы с чудесами, непонимающие, как и почему, готовы преклоняться, восторгаться, поражаться, при этом как своим возможностям, так и чужому творчеству, предвидеть-ждать, что всё это чем-то таким побочным обернётся, при даже нынешнем развитии сознания живущих как-то не с руки. И, кстати, есть возможность строить здесь предположения, а почему имеет место нечто вот такое. Материализм как взгляд на всё вокруг в своей основе всюду и всегда возводит объяснение, приемлемое и логичное, как главную первопричину принятого, признаваемого взгляда, а между тем то самое, так называемое чудо и чудом этим самым бы не называлось, если бы можно было так случившееся и произошедшее-происходящее по ходу дела и фиксации процесса взять и объяснить. Сам человек в основе так устроен, что склонен объяснения искать и находит, и пусть настырность и придирчивость с претензиями к качеству того, что признаётся объяснением, тут свойственны далеко не всем, всё равно, стоит начально утвердиться признаваемому толкованию, как всё, что начинает выглядеть на фоне признаваемого глупым, как будто отодвинув в сторону, забудут, признавая годным к потреблению то, что, с некоторых пор, нравится больше. То, что для современного человека выглядит обыденно, казалось бы, совсем недавно выглядело чудесами. Но, снова обратим своё внимание, тут одним из основных положительных последствий можно считать увеличение-рост широты употребляемых-используемых взглядов — пусть некий чудотворец, вслед слову которого, или по движению руки чего-то там творится, это и поныне для сознания живущего всё ещё тот же чудотворец, и потому желание браться объяснять причинность и последствие творимых вот таким, рукою машущим, чудес не возникает, но вот, если увидишь некого, к примеру, инопланетянина, который что-то там творит с пространством-временем, то стоит опознать такого вот участника процесса именно как вот такого жителя инопланетного, то, благодаря вот той известной всем фантастике, все мысли, что возникнут при подобных чудесах, если и будут полниться каким-то удивлением, по результату ограничатся элементарным — просто живущие на Земле пока такому толком объяснения не подобрали, вот подберём, и всё начнёт выглядеть обыденно и повседневно также и для всех людей. Нетрудно понимать, что все, кого среди людей по храмам принято открыто воспевать как чудотворцев, с фантастикой знакомы не были, и потому со стороны тех личностей производимым и происходящим чудесам вполне приемлемое объяснение сводилось к примитивному-простому: Высшие силы так за то, или за это тем-этим наградили-поощрили, непостижимо и необъятно столь великое могущество всех этих сил, и вот нечто свершилось и чего-то там теперь тоже могу. А между тем, как можно понимать, раз тот Иисус был творчеством стороны Света, то и те чудеса, что так желал и получал, осуществлялись именно такими-теми наблюдателями за происходящим, от стороны Света. Не тем же, конкурентам от материального, в таком вот помогать и вот такое воплощать? Но, первая же мысль, которая, как только о таком подумаешь, рождается — если пространство-время надо как-то искажать-кривить для совмещения, как некого осуществления чудес, так и организации течения, в основе утверждённой линии сюжета для всего происходящего, то не возникнет ли по ходу дела хоть каких-нибудь ограничений для какой-то из сторон, если та сторона с такими вот вмешательствами вслед пожеланиям того, кого обслуживает, к тому же и с избытком и переберёт? Особенно когда тут обе стороны так кардинально не желают толком помогать друг другу? То, что тут правое и левое, тот Свет и эта Тьма, скорее склонны помешать, а не помочь один другому, об этом говорит всё, и прежде всего жуткие повествования самих живущих. Тех, что так радуют общением и часто с щедростью одаривают, практически всегда демонстративно восхваляют, любят, почитают, однако очень просто рассмотреть, что очень многие такие вот посланцы от так называемого Света демонстративно сверх кичатся при общении с людьми,