такая у тебя в голове, Виктор? Я вижу только железную стену, поверх которой падает вода. И ворота в ней, — спросил Чарльз. Видимо слова об опасности он пропустил мимо ушей.

— Это не моя защита. Это защита ОТ меня. Опасна не стена и дверь, а то, что прячется ЗА ней, — попытался еще раз донести до него я.

— Покажешь? — даже слегка подался в мою сторону он. Видимо, мои предупреждения имели противоположный эффект тому, на который я рассчитывал. Они разожгли ЛЮБОПЫТСТВО. И этот смертник теперь не успокоится, пока не удовлетворит его. Я тяжело вздохнул.

— Будь очень осторожен, Чарльз. Если я увижу, что ты не справился, то мгновенно убью тебя. Иначе, с твоей силой, ты убьешь полстраны.

— Хорошо, Виктор, я буду очень осторожен, — улыбнулся Ксавьер.

— Тогда «подойди» к двери и «приоткрой окошечко». Только маленькое, и тихонько, — проинструктировал я, готовясь сражаться с приступом собственной ярости.

И Зверь меня не разочаровал. Стоило Ксавьеру прикоснуться к моему разуму, а само это действие я хорошо почувствовал, как сокрушительная волна дичайшей ярости мгновенно поднялась из глубины души. Удушливая, застилающая глаза кровавой пеленой, заставляющая скрипеть клыками и сжимать кулаки, в щепки давя подлокотники кресла…

Хотелось буквально порвать на мелкие клочки нахала, посмевшего попытаться влезть ко мне в голову. Нахала и всех вокруг.

На последних остатках самоконтроля я встал и выбежал из дома во двор. Там я упал на берегу пруда и окунул в него голову. На мгновение стало полегче…

Через пятнадцать минут я вернулся в дом. Не сказал бы, что Зверь успокоился. Нет. Но сейчас я уже мог его удерживать. Не кидаться на окружающих с когтями и клыками наголо.

Чарльз сидел в своем кресле мертвенно бледный. Тонкие пальцы его были сцеплены в замок, локти на столешнице.

— П-п-прости, Виктор, — чуть запнувшись на первом звуке (губы его подрагивали), обратился ко мне он. — Н-надо было сразу тебе поверить…

— Да, что такое произошло? — решил вмешаться Эрик.

— Помнишь сорок третий? — обратился я к нему. Эрик кивнул.

— А что последнее ты помнишь из того дня, когда…

— Когда нас стали считать мертвыми? — закончил за меня он, показывая мне степень своего доверия Ксавьеру.

— Да, — кивнул я.

— Нас атаковали. Мы несли потери, но держались, тут в спины охране начали бить свои же, сначала один, потом другой… Потом все. Очнулся у тебя на руках в лесу, — ответил он на мой вопрос.

— Там был телепат. И он взял тебя под контроль. Полностью. Ты перебил всю нашу охрану, тех кто еще был жив. Затем тебе вкололи транквилизатор и «упаковали» для перевозки. А потом из-под танка вылез я и телепат сходу влез ко мне в голову.

— И?

— Ты видел фотографии с места боя? Потом в архивах? — Эрик кивнул.

— Так вот, «Катюши» после себя лаву, кратеры и разломы в земле не оставляют, — многозначительно закончил я.

— А кто же… — запнулся Эрик. — Это они сами?!! Телепат взбесился, взял под контроль своих же, и они тоже взбесились? Получается так?! — развил он пришедшую ему мысль. Я подтвердил правильность его рассуждений кивком.

— То есть мы сейчас…? Если бы Чарльз не справился…? — дошло до него наконец.

— Не я, — помотал головой Ксавьер. — Виктор справился. Не выпустил… ЭТО…

— А что ты успел увидеть? — заинтересовался я.

— Не смогу описать, — покачал головой Ксавьер. — Слов не хватит. Но не хотел бы такое снова увидеть… Ни за что! — разговор в этот день как-то сам собой увял. Все были под впечатлением каждый от своих мыслей.

Следующая встреча состоялась только через два дня. Все в том же месте. Но к прошлому составу добавился еще высокий крупный паренек в очках по имени Хэнк Маккой.

Чарльз делился своими мыслями о будущем людей и мутантов, рассказывал о «гене-Х», о проблемах юных одаренных в обществе… Эрик спорил с ним по некоторым вопросам, Хэнк горячо поддерживал Чарльза, Рэйвен помалкивала и жалась к Эрику.

— Думаю, все это пустые мечты. Опасные пустые мечты, — наконец не выдержал я.

— Опасные? Почему? — тут же отреагировал Чарльз.

— По опыту. Мне почти двести лет. Можешь поверить — опыт у меня есть.

— Но, все же?

— Мир между видами невозможен. Особенно если один из видов — люди.

— Но почему?!

— Потому что война в природе людей. Они воюют всегда. Они не могут не воевать. И то, что вы предлагаете — это показать им «лицо врага».

— Но я хочу, наоборот, показать им друга в лице мутантов! — экспрессивно воскликнул Ксавьер.

— Люди с удовольствием воюют и с друзьями.

— Но, что предлагаешь ты? Прятаться?

— Жить, — пожал плечами я. — Пока о нас не знают, нас не ненавидят. Собирать детей-мутантов в специальные школы, где они будут учиться с себеподобными у себеподобных…

— Ты буквально читаешь мои мысли! — радостно рассмеялся Ксавьер. — Именно такую школу я и хочу создать! И на ее примере, показать, что мутанты не угроза!

— Создать — дело хорошее. Показать — плохое.

— Но, что ты предлагаешь?

— После школы создать компанию, в которой могли бы работать мутанты. Не обнародовать этого. Просто дать им возможность жить и работать, как нормальным людям. Им нужен не пример, а возможность.

— Послушай его, Чарльз, — сказал Эрик. — Он дело говорит. Для людей мутанты с их способностями всегда были и всегда будут только оружием. И относиться они будут соответствующе. Если оружие нельзя контролировать, то его надо уничтожить. Я по собственному опыту это знаю. Я же рассказывал тебе о Войне и своей жизни. И счастлив я был не тогда, когда открыто применял свои силы и меня за это уважали и называли героем, обвешивая орденами, а тогда, когда начал заниматься любимым делом, пусть и приходилось скрывать от всех свои способности. Поверь мне, Чарльз, мутантам нужна не борьба, на которую ты их обрекаешь, а ты обрекаешь именно на борьбу: за равные права, за уважение, за свободу, за то, чтобы в них не видели угрозу… Им нужна нормальная жизнь. Нормальная жизнь в обществе подобных себе, где они могут заслужить и уважение, и принести пользу, и найти друзей, любовь…

— Не развязывай войну, Чарльз. Не афишируй существование мутантов, — добавил я.

— Но о нас и так знают! Власти и спецслужбы знают о нас!

— Про вампиров, оборотней и магов они тоже знают. И что? Война, конечно, идет, но совсем не такая масштабная, как началась бы, начни они открыто заявлять о себе и требовать равных прав, — пожал я плечами.

— Вампиры? Оборотни? — изумленно посмотрел на меня Ксавьер.

— Поверь, Чарльз, я их сам видел. И убивал во время войны.