в опасной близости к еще большему количеству молодых мужчин, неизбежно приводило к возникновению отношений между ними и зачатию детей – а это уже имело прямое отношение к закону, подозревал Тави. Мир представлял собой место, окруженное смертельно опасными врагами, и народ Алеры нуждался во всех дополнительных руках, которые мог получить. Мать Тави и его тетя Исана отслужили трехгодичный срок в легионе, когда он родился – незаконный сын солдата и женщины из сопровождения легиона.

Среди этих женщин встречались и те, кто решил остаться здесь на постоянной основе, часто в качестве жены легионера – во всех смыслах, кроме закона. В то время как легионерам запрещалось официально вступать в брак, многие из них имели гражданских жен в лагере сопровождения, в ближайшем городке или в деревне.

Еще одна группа людей искала выгоду рядом с легионом. Купцы и мелкие торговцы, артисты, ремесленники, шлюхи сопровождали легион, продавали свои товары и услуги сравнительно богатым легионерам. Были и те, кто просто болтался неподалеку, рассчитывая дождаться окончания сражения, чтобы поучаствовать в грабеже мертвецов.

В результате вокруг деревянного частокола, окружавшего лагерь, вырастали целые поселения, образуя второе кольцо. Дома были самыми разными, начиная от старых и рваных палаток легиона и кончая примитивными хижинами, построенными из подручных материалов. Появляться здесь после наступления темноты молодым легионерам, в том числе офицерам, не рекомендовалось.

Тави знал самые безопасные маршруты через лагерь, где собирались семьи легионеров, чтобы поддерживать друг друга и защищать. Цель его короткого путешествия находилась неподалеку от невидимой границы, отделявшей приличную часть лагеря от всех остальных.

Тави направлялся в Павильон госпожи Кимнеи – к кольцу больших, ярко раскрашенных палаток, стоявших вместе, и попасть внутрь можно было только одним способом: пройти по узкому проходу между ними. До Тави доносились звуки музыки, в основном свирелей и барабанов, смех и громкие голоса. Он проскользнул внутрь и оказался посреди утоптанной площадки, в центре которой горел костер.

Как только Тави вошел, со своего места тут же поднялся мужчина размером с небольшого быка, с красной, прокаленной солнцем и ветром кожей, совершенно безволосый, даже без бровей и ресниц, зато шея могла поспорить по ширине с грудью Тави. Он был одет лишь в кожаные штаны, мощный торс украшали многочисленные шрамы. Тяжелая цепь на шее указывала, что он раб, но в выражении лица не стоило искать кротость или покорность. Он принюхался, скорчил недовольную гримасу и одарил Тави мрачным взглядом.

– Борс, – вежливо сказал Тави, – могу я поговорить с госпожой Кимнеей?

– Деньги, – пророкотал Борс.

Тави уже приготовил несколько медных и серебряных монет, которые показал великану.

Борс посмотрел на монеты и вежливо кивнул.

– Подожди, – сказал он и направился к самой маленькой палатке в круге.

Тави терпеливо ждал. В тени, рядом с одной из палаток, сидела бродяжка Герта, которую госпожа Кимнея взяла в качестве непременного атрибута своей жизни. Она была в платье, больше похожем на бесформенный мешок, чем одежду, да и пахло от нее не слишком хорошо, темные волосы неровными свалявшимися прядями торчали во все стороны, частично закрывая лицо. Она носила повязку, закрывающую глаза и нос, а под грязью на коже Тави видел красные оспины, оставшиеся после тяжелой болезни, от которой страдало население Алеры. Тави никогда не слышал, чтобы несчастная говорила, но она сидела и играла на маленькой тростниковой дудочке медленную и грустную навязчивую мелодию. Рядом стояла чашка для милостыни. Тави, как всегда, бросил в нее мелкую монетку. Герта никак не отреагировала.

Вернулся Борс и кивком показал на палатку у себя за спиной:

– Ты знаешь, куда идти.

– Спасибо, Борс, – ответил Тави, убрал деньги и направился в маленькую палатку, которая была больше палатки самого командира в лагере легиона.

Внутри она была украшена дорогими коврами, на стенах висели ткани и гобелены, и возникало ощущение, что ты находишься в настоящем, прочном доме. Девочка лет двенадцати сидела на стуле возле двери и читала книгу. Она наморщила носик, не поднимая взгляда от книги.

– Мама! – позвала она. – Помощник трибуна Сципио пришел принять ванну!

Через мгновение занавески позади ребенка раздвинулись, и из-за них появилась госпожа Кимнея, черноглазая брюнетка, выше большинства мужчин. Она выглядела так, будто в случае необходимости могла поднять вооруженного легионера в доспехах и вышвырнуть из своей палатки. Она была в подчеркивавшем фигуру платье из красного шелка с поясом, украшенным сложной золотой и черной вышивкой, с обнаженными руками и широкими плечами.

Господа Кимнея сделала изящный реверанс и улыбнулась Тави:

– Добрый вечер, Руфус. Я могла бы сказать, что это приятный сюрприз, но твое появление почти всегда совпадает со временем, когда приходит пора вынимать из печки булочки.

Тави поклонился и улыбнулся в ответ:

– Госпожа, я всегда рад вас видеть.

Улыбка Кимнеи стала еще шире.

– Какой чаровник. И я… вижу, что трибун Гракх все еще тобой недоволен. Чем может тебя порадовать Павильон сегодня вечером?

– Только ванной.

Она посмотрела на него с деланой суровостью:

– Ты слишком серьезен для молодого человека. Зара, дорогая, беги приготовь ванну для Сципио.

– Хорошо, мама, – ответила девочка.

Она встала и убежала прочь, прихватив с собой книгу.

Тави подождал немного.

– Мне не хотелось бы спешить…

– Да, конечно, – сказала Кимнея и наморщила нос. – Если учесть твои ароматные запахи, то чем меньше времени мы проведем рядом в замкнутом помещении, тем лучше.

Тави наклонил голову, словно приносил извинения.

– Вам удалось что-нибудь узнать?

– Конечно, – ответила она. – Но сначала нужно уточнить цену.

Тави поморщился:

– Я могу несколько увеличить вчерашнюю сумму, но на большее…

Кимнея махнула рукой:

– Нет. Речь не о деньгах. Информация может оказаться опасной.

Тави нахмурился:

– В каком смысле?

– Могущественным людям может не понравиться, если потенциальные враги узнают их тайны. Если я поделюсь с тобой этими сведениями, я могу пострадать.

Тави кивнул:

– Я понимаю, что вас тревожит. Можете не сомневаться, что я сохраню в тайне источник информации.

– Да? А как насчет гарантий?

– Мое слово.

Кимнея расхохоталась:

– Неужели? О, юноша, это так… очаровательно. – Она склонила голову набок. – Но ты ведь сказал это совершенно серьезно?

– Да, госпожа, – ответил Тави и взглянул ей в глаза.

Она некоторое время смотрела на него.

– Нет, Сципио, – качая головой, проговорила она. – Я бы не добилась своего положения, если бы рисковала понапрасну. Я готова торговать информацией, но только на определенных условиях. Мне нужна защита.

– Какая именно? – спросил Тави.

– Ну, скажем так: на кого ты работаешь? И тогда, если ты сдашь меня, я смогу сдать тебя.

– Что ж, звучит разумно, – ответил Тави. – Но я не могу ответить на