— Давай руку! — еще раз крикнул Дронго, но Вадимвзглянул на свою жену, затем на Дронго и вдруг покачал головой.

На соседних балконах появились люди, привлеченные криками.Снизу уже поднимались сотрудники полиции и охраны.

— Руку! — Дронго подумал, что будет лучше, если онсам полезет за этим типом. И уже перегнулся через перила, когда услышал хрипВадима:

— Не нужно… Все было так глупо…

Калимуллин неожиданно разжал правую руку. В последний моментДронго попытался схватить его, но не успел. Лена дико закричала. Миллер сдосады сломал свою сигару. Вадим полетел вниз. У него не было никаких шансовостаться в живых. Он упал на бетонную площадку, служившую потолком для зимнегосада. Если бы Вадим умудрился попасть на стекло и затем, разбив его, надеревья, то, возможно, остался бы в живых. Но послышался характерный хруст — ибольше ничего. На бетонной плите осталась лишь жижа из человеческого мяса,костей, крови и волос, освещаемая электрическим светом фонарей, установленныхпо всему периметру крыши.

— Нет! — завизжала Лена. — Неправда!

Кто-то громко закричал следом за ней. Очевидно, падениеВадима видели многие. Где-то заплакал ребенок. Миллер схватил за плечи Лену,втащил ее в комнату. Дронго еще постоял на балконе, глядя вниз. Все былокончено. Затем повернулся, медленно вошел в комнату. Лена находилась в безумномсостоянии. Ее колотила истерика. Очевидно, такого исхода она не ожидала.

«Может, это лучшее, что он мог сделать, — подумалДронго. — Единственный решительный шаг в его неудавшейся жизни. Или нет?Первый раз он поступил благородно в институте, когда спасал свою сокурсницу. Ивторой раз теперь — когда разжал руку. Он был в таком состоянии, что не хотел,чтобы его спасли. Просто не хотел больше жить».

В номер ворвались сотрудники полиции. Сразу двое из нихвыбежали на балкон, посмотрели вниз.

— Что случилось? — обратился к Дронго офицер,говорящий по-английски. — Кто его толкнул?

— Он не хотел больше жить, — объяснил Дронго.

— Как это не хотел? — не понял офицер. — Еготолкнули, или он упал сам?

— Он бросился сам, — пояснил Дронго. — Всевидели, как он хотел перелезть на чужой балкон, но сорвался, а потом разжалруку. Я думаю, вы можете констатировать это как самоубийство.

— Сейчас приедет сеньор Корвальо, — сообщилофицер, неприязненно глядя на него. — Это тот самый сеньор, о котором наспредупреждали?

— Тот самый. Он вернулся в отель минут десять назад.Как он мог приехать в отель, миновав ваши посты?

— Наверно, проехал через поселок, — пояснилофицер. — Там у нас нет поста. Из города сюда можно добраться черезпоселок. Но отсюда никуда нельзя уехать. Поэтому в поселке наших постов нет.Рыбаки возят в город рыбу, и мы их не проверяем. В самой Валенсии много постови на всех центральных дорогах тоже стоят проверяющие. А машина, котораявъезжает в поселок, уже никуда не может уехать. Она остается здесь, как вбутылке.

— А туда-обратно машина может ехать? — спросилДронго.

— Конечно. Но не дальше Валенсии. При выезде из городавезде организованы посты. А здесь их нет, потому что Эл-Салер считаетепригородом Валенсии. Мы же не можем устроить посты на всех дорогах.

— Понятно. — Дронго увидел, что Миллер, поднявтелефонную трубку, вызывает врача для впавшей в истерику Лены.

Затем, оставив потрясенную горем женщину, они оба вышли вкоридор.

— Расследование закончено, — произнесМиллер. — Мы с тобой слышали, как они ругались. Несчастная женщина.Сознание собственной вины теперь сделает ее ненормальной. По-моему, она и такбыла немного не в себе. Думаю, эта истерика — первое проявление ее безумия.

— Что же мы скажем Корвальо? — поинтересовалсяДронго.

— Расскажем ему правду, — предложил Миллер.

По коридору им навстречу спешил менеджер, дежуривший в этотвечер в отеле.

— Какой ужас! — пробормотал он. Менеджер былкрасив. С небольшой полоской усов, жгучими темными глазами, черными, немногокудрявыми волосами, он напоминал латиноамериканских киноактеров. Дажекокетливая родинка на щеке. И при этом менеджер был абсолютно глуп, как толькоможет быть глуп очень красивый мужчина. — Второе подряд убийство, —сокрушался он. — Газеты уничтожат наш отель. Об этом передадут во всехвыпусках новостей.

— Нет, — возразил Дронго, — второго убийстване было. Это настоящий несчастный случай. Бедняга сорвался с балкона. Человекдвадцать ваших гостей видели, как он упал. Его никто не толкал и не принуждаллезть на балкон. Вы можете не волноваться, этот несчастный случай не имеетникакого отношения к случившемуся днем убийству.

— Вы уверены? — прошептал растерявшийсяменеджер. — Я могу всем именно так говорить?

— Абсолютно. Я сам стоял на балконе. Идите и успокойтеваших постояльцев.

Менеджер, повернулся и пошел обратно к лифту. Миллерпосмотрел в окно. В коридоре все комнаты выходили на море и располагались слевой стороны. А с правой стороны вдоль коридоров тянулись ровные ряды большихокон.

— Ты правильно сказал про несчастный случай, —меланхолично заметил он. — Хотя я думаю, что это самое настоящее убийство.И убийцу мы видели. Это его жена. Когда так доводишь мужа, нужно быть готовой ктому, что он в один прекрасный день выбросится с балкона.

— Что и произошло, — закончил Дронго.

— Не вините себя, коллега, — повернулся к немуМиллер, вновь переходя на «вы». — Этот тип выбросился бы при любыхобстоятельствах. Их визит в отель «Сиди Салер» лишь ускорил события.

Комиссар Корвальо прибыл через час. Он молча выслушалрапорты своих сотрудников, не говоря ни слова, глянул на то, что осталось отпогибшего, затем прошел в ту самую комнату, где днем встречался с обоимиэкспертами. Тяжело сел на свое место, посмотрел на Миллера и Дронго. Наконецпроизнес первое слово:

— Ну…

— Все получилось не так, как мы рассчитывали, —сообщил Фредерик Миллер. — Хотели помочь вам найти убийцу, а получилиабсолютно непредсказуемый результат.

— Он действительно выбросился сам? — уточнил комиссар. —Вы все видели?

— Абсолютно все, — ответил Дронго. — Он несорвался, он сознательно отпустил руку и полетел вниз. До этого у него былаочень тяжелая сцена с женой.

— Ее увезли в больницу, — сообщил комиссар. —Врачи говорят, у нее шок. Если мы получим еще один труп, меня выгонят с работы.За один день столько событий! Вы способны внятно мне объяснить, что здесьпроизошло?

— Дело можно считать закрытым, — отозвалсяМиллер, — все сошлось. У Вадима Калимуллина были большие неприятности идома, и на службе. Вчера вечером он, повздорив в очередной раз с супругой,очевидно, не мог попасть к себе в номер. Его жена сообщила нам, что оба ключаот их комнаты она всегда носила с собой, так как ее муж постоянно терял своюкарточку. Вот он, вероятно, и ходил вокруг отеля или гулял во внутреннемдворике, когда его увидела Нина, которая уже сняла себе одноместный номер; Онаотдала ему карточку — ключ от люкса и попросила передать ее Олегу. Это темболее логично, что Калимуллины жили рядом с Базуровым на пятом этаже, тогда каквсе остальные — на четвертом. В разговоре с нами господин Базуров вспомнил, чтокод, установленный им на сейфе в его номере, могла знать не только Нина, но ивсе остальные его приятели. В их присутствии он открывал чемоданы, на которыхбыл установлен идентичный код, да и даже назвал его кому-то из них.