Кабина лифта поползла вверх.

— Сейчас мы это узнаем, — твердо пообещал Миллери, посмотрев на возвышающегося над ним атлетически сложенного Дронго, вдругулыбнулся: — Как хорошо, что нам не нужно вызывать полицию. Думаю, ты поможешьмне справиться с эксцессами, которые могут произойти из-за нервного срыванашего подопечного.

Дронго усмехнулся.

— Хотите использовать меня в качестве грубой физическойсилы? — шутливо уточнил он.

— Не нужно так прямо, — возразил Миллер. — Утебя прекрасные мозги, и ты это знаешь. Но в некоторых особых случаях оченьнеплохо иметь хорошие кулаки. Хотя я не сторонник подобных действий.

— Я тоже, — признался Дронго, — но вы правы.«Клиент» сейчас пошел нервный, иногда пытается решить свои вопросы с помощьюкулаков…

Оба рассмеялись. Кабина лифта остановилась на пятом этаже, иони вышли в коридор.

— Он может быть у себя в номере, — предположилДронго, — это как раз у меня за стеной. Вчера я слышал их перебранку,когда стоял на балконе. Если у них открыта дверь на балкон, можно слышать все,о чем они говорят.

— Предлагаю не торопиться, — отреагировалМиллер. — Давай войдем в твой номер и постараемся услышать, о чем онговорит со своей женой. Калимуллин не сможет сбежать. Все равно через несколькоминут здесь будет комиссар Корвальо.

Эксперты прошли по коридору. Дронго достал своюкарточку-ключ, открыл дверь, и они тихо вошли в номер. Дронго поднял с полакоробку со статуэткой старика-китайца из магазина «Ладро» и пронес ее вкомнату. Затем осторожно открыл дверь на балкон, прислушался. Но до нихдоносились лишь невнятные крики Елены Калимуллиной.

— Ничего не слышно, — сообщил он и прошел кжелезобетонной перегородке, отделяющей его балкон от соседнего, и прислушался.Отсюда уже можно было различить, что она кричит и даже что гораздо тише говоритВадим.

— Ты идиот, — бушевала Лена, — почему ты мненичего не сказал?

— Я не хотел тебя пугать, — оправдывался он.

— Как это пугать? Не нужно было этого делать. Господи,и как я могла связать свою жизнь с таким придурком? О чем ты только думал,когда решил это сделать?

Миллер вышел следом за Дронго на балкон и встал рядом. Досталсигару.

— Что-нибудь слышно? — поинтересовался он.

— Она его ругает, — шепотом сообщил Дронго, —говорит, что он не должен был этого делать.

— Это они про убийство?

— Пока не понял. — Дронго прижался к перегородке,прислушиваясь.

— Все, — закричал теперь уже Вадим, — мы стобой немедленно разводимся! Как только приедем в Москву, сразу подадим наразвод.

— Пожалуйста, — согласилась жена, — ты мненадоел. И как я только не видела, за какое ничтожество выходила замуж?

А ведь мама меня предупреждала. Ты всю жизнь сидишь на шее удругих. У тебя инфантилизм. Ты типичный «мамин сынок».

— А ты типичная стерва. Довела меня до такогосостояния, что я вынужден отсюда убегать. Думаешь, я от хорошей жизни этосделал?

— Ты всегда был кретином. И не смей меня ругать. Кто тытакой, чтобы меня осуждать? Над тобой все смеются. Даже эти сыщики, приходят комне и смеются над тобой, над нашей идиотской жизнью.

— Хватит, это не твое дело!

— И твой сегодняшний идиотизм тоже не мое дело? Решилсебя показать?

— Нет, я думал помочь нашей семье. Только поэтому ипоехал туда.

— Не рассказывай мне сказки. Никогда не поверю. Тытолько и делаешь, что меня ругаешь, когда я говорю тебе правду.

Дронго поднял руку, показывая Миллеру, что сейчассобеседники могут сказать самое важное.

— Я устал от твоей болтовни.

— Ну, и что у тебя получилось? Теперь все будут знать,что ты последний идиот. Аркадий и Алла видели, как ты ходил по городу.

— Я им сказал, что буду ждать на углу. Он тоже хорошгусь. Даже сигареты просто так не даст. И ничего остального. То дает, то берет.А ты отцепись от меня.

— Тебе уже сказали, что тебя ищет полиция? Они обвиняюттебя в убийстве Нины. Теперь все узнают, что ты не только дурак, но и убийца.

— Заткнись! Это не твое дело. Лучше сидеть в тюрьме,чем слушать твои дурацкие разговоры.

— Тебя уже ищет полиция. Лучше пойди и сдайся. Может,тебя пожалеют, не повесят, как собаку.

— Я тебя убью! — закричал Вадим.

— Кажется, нам пора вмешаться, — решилДронго, — накал семейных страстей достиг точки кипения. Если мы сейчас невмешаемся, боюсь, что у нас будет второй труп.

— Идемте, — откликнулся Миллер, — не будемждать комиссара.

Они вышли из номера в коридор и сильно постучали в соседнююдверь.

— На помощь! — закричала в этот моментЛена. — Он меня убивает!

— Только этого не хватало, — разозлилсяДронго. — Несчастные люди. Приехать на такой курорт и так портить жизньдруг другу. Отойдите, мистер Миллер, я выломаю дверь. — Он разбежался ибросился на дверь.

Замок жалобно скрипнул, дверь под ударом Дронго дрогнула. Онподумал, что сейчас в коридор выбегут все соседи. Разбежавшись, еще раз всемтелом ударился об дверь. Замок не смог выдержать такого напора, тем более чтоон не был заперт, а всего лишь защелкнут на язычок. Замок сломался, дверьоткрылась. Дронго едва не упал.

Вместе с Миллером они вбежали в комнату. На кровати лежаларастрепанная Лена. Было очевидно, что Вадим душил ее, схватив за горло. Но,видимо, услышав стук в дверь и крики, бросил жену и побежал на балкон. Дверьтуда была открыта, а он пытался перелезть на соседний балкон в номер Дронго.

— Это он! — закричала Лена, показывая наубегающего мужа. — Он убийца, убийца!

Дронго бросился на балкон. Увидев направляющегося к немучеловека, Вадим испугался еще больше. Было заметно, что он находится всостоянии крайнего возбуждения. Вадим был в темных брюках и в обычных кожаныхботинках, явно не приспособленных для того, чтобы лазить по балконам. Онвыругался и поскользнулся. Нога соскочила с перил, и Вадим повис на одной руке.

— Ой! — закричала Лена, увидев, в каком положенииоказался ее супруг. — Он сейчас упадет!

— Дайте мне вторую руку! — крикнул Дронго,бросаясь к перилам и протягивая руку, чтобы схватить Калимуллина.

Тот, повиснув на одной руке, попытался дотянуться второй доперил, но было заметно, что он не может подтащить свое тело. Сказывались годыотсутствия элементарных физических упражнений.

— Помогите ему! — взмолилась Лена, выбежав набалкон следом за Дронго.

— Уйди от меня, — в последний раз пробормотал еемуж.