Немного поколебавшись, я мышкой шмыгнула по коридору и постучалав комнату к полковнику.

— И чего надо? — бурно отреагировалДегтярев. — Можно в этом доме хоть ночью обрести покой?

— Тсс, — прошептала я, — Милицию разбудишь,она в соседней со мной комнате. Пошли.

— Куда?

— В спальню.

— Зачем?

— Хуч застрял.

— Где?

— Под кроватью.

— Как он туда попал?

Замечательный вопрос! Что можно на него ответить? Мне вголову пришел единственный вариант:

— Хучик летал на ракете, под матрацем у него космодром.

— Ты с ума сошла? — со вздохом поинтересовалсятолстяк.

— Нет, это ты не в ладах с головой. Зачем задаватьидиотские вопросы? Как попал… Залез! Пошли!

— Ох, грехи мои тяжкие… — застонал Дегтярев. И, плетясьза мной по коридору, не переставал жаловаться:

— Радикулит схватил…

— Не ной! — приказала я, вталкивая полковника всвою комнату.

— Ну и бардак! — восхитился АлександрМихайлович. — Ты всегда так вещи расшвыриваешь?

— Собаки виноваты, — невесть почему сталаоправдываться я.

— Ну-ну.

— Бери матрас.

— Где?

— За края.

— Он же два метра шириной!

— И что?

— Рук не хватает.

— Держи за середину.

— Сейчас. Не получается!

— Уцепись как-нибудь.

— Фу!

— Готово?

— Вроде.

— Раз, два, три, — сказала я и потянула свой край,ожидая от Дегтярева сходного действия.

Но полковник не совсем правильно понял условия задачи.Вместо того чтобы столкнуть тюфяк с решетки каркаса, он рывком поднял его ишвырнул вправо. Я не удержалась на ногах и с воплем: «Мама!» рухнула на спину,головой к окну, ногами ко входу.

Правая пятка зацепила дурацкую колченогую консоль, подарокМаши, она покачалась и шлепнулась оземь, довольно больно стукнув меня мраморнойстолешницей. Маленькая деталь: на этом предмете мебели невесть сколько временижила полуоткрытая банка с вареньем, и теперь мне стало не только больно, но илипко.

Дегтярев сунул руку под каркас кровати и легко приподнялего, Хуч ловко выпрыгнул наружу.

Затем полковник склонился надо мной.

— Жива?

— Да, — прокряхтела я.

— И как, хорошо?

— Очень, — ответила я.

— Вам помочь? — послышался вежливый голос.

Дегтярев обернулся. Я со стоном села, варенье с животабойкой струйкой стекло на пол. В приоткрытую дверь заглядывала Милиция.

— Услышала грохот, — слегка испуганно сообщилагостья, — и вначале подумала, что это гром, затем сообразила: в соседнейспальне беда.

— Спасибо, — прошелестела я, — ерунда. Мы..,э.., мы…

На этом моя вербальная активность закончилась. Нерассказывать же церемонной пожилой даме правду про застрявшего Хуча. Будувыглядеть окончательной идиоткой.

— Спасибо, — решил прояснить ситуацию за меняполковник, — мы.., того самого.., мы.., в смысле матрас.., э.., кровать…

Очевидно, у Дегтярева тоже иссякли слова — АлександрМихайлович примолк.

Милиция покраснела до такой степени, что на ее лицеперестали различаться губы и брови.

— Я дура! — воскликнула она. — Простите!

— Ерунда! — хором ответили мы с полковником.

— Понимаете, давно живу без мужа, супруг скончался…

— Какая жалость, — закивала я, не понимая, кудаклонит гостья.

— Совсем забыла о некоторых деталях семейнойжизни, — еле-еле выдавила из себя Милиция, — и сейчас ощущаю себяпросто.., просто… У меня просто нет слов!

Я глянула на Дегтярева, тот пожал плечами.

— Не хотела вам мешать, — став совсем бордовой,промямлила дама.

— А мы уже закончили! — радостно возвестилДегтярев.

Милиция прижала руки к груди.

— Впервые попала в подобное положение! Ворваться всупружескую спальню в момент… О, вы очень интеллигентные люди, если прощаетеменя. Боже, какую оплошность я совершила, умоляю, не рассказывайте никому!Можете спокойно продолжать!

Прижав руки к пунцовым щекам, Милиция выскользнула за дверь.Я снова свалилась на пол, прямо в лужу варенья, и стала трястить от хохота,предварительно запихнув себе в рот угол одной из валявшихся на паркете подушек.

Представляю, какие ощущения испытывает сейчас гостья.Всунулась в спальню, а там… Постельное белье на полу, матрас сброшен, хозяйкаваляется на паркете, вся облитая вареньем, хорошо хоть не голая, а в пижамке.Муж ее (не забудьте, что на время визита Милиции Дегтяреву был присвоен этотстатус) в полураспахнутом халате, красный, потный, остатки волос, окаймляющиелысину, стоят, словно иголки у обозленного ежа. Да уж, почище Камасутры…Забавники, однако, эта супружеская парочка, вон какие у них бойкие сексуальныеигры… Вот что должна была подумать Милиция. Одно хорошо, теперь она ни насекунду не усомнится в том, что меня и Дегтярева связывают узы брака, и шансыДеньки на брак с Бетти возрастают.

— Ты поняла, о чем она говорила? — потряс головойполковник. — Странные намеки какие-то делала. И что мы должны продолжать?

Я вытащила изо рта угол подушки и, пытаясь справиться схохотом, ответила:

— Ерунда! Мало ли какие мысли приходят на ум крайнеположительным бабушкам.

* * *

Утром я предусмотрительно решила не высовываться из спальни.Хватит с меня вчерашнего ужина. Выждав, пока часы покажут девять, я взяламобильный и набрала наш домашний номер.

— Алле, — промурлыкала Ирка.

— Поднимись ко мне.

— Это кто?

— Я. Неужели не узнала?

— А вы где?

— У себя, на втором этаже.