Честно говоря, не думал, что всё пройдет настолько просто. Были некоторые сомнения насчет этих стариков. Я даже предполагал, что они будут силой прорываться к своему сыну или же требовать от меня скорейшей с ним встречи. Но нет, они не изъявили такого желания, и всю ночь спокойно пили вино, общаясь на самые разные темы. Я даже не выдержал и просил у них, почему они не спешат домой. Но те лишь отмахнулись и сказали, что всему свое время. Да и тут им вполне неплохо, если не считать того, что во многих комнатах замка не помешал бы ремонт.

Из интересного, более подробно послушал про их родовой ритуал инициации. Было очень сложно не смеяться, на самом деле, глядя, с какой гордостью они раскрывают мне тайны своего Рода. И разумеется, не стал говорить, что на самом деле дикий зверь никак не может символизировать стихию природы. Волк — он и есть волк. Просто бедное голодное животное, оказавшееся не в том месте и не в то время.

Также послушал про старого князя. Жаль, конечно, при нем здесь было намного лучше. Это заметно по немногочисленным аристократам того времени. Многие из них так и не прогнулись, остались верны чести и достоинству, но разумеется, до наших дней дожили лишь единицы.

Старики всего лишь раз успели съездить в Архангельск, но теперь сложно было остановить поток брани, льющийся из их ртов. Нет, новая одежда пришлась им по вкусу, да и услугами парикмахера оба они воспользовались, потратив на это немало денег. Но тут ничего не поделаешь, дедки привыкли следить за собой, и раз тела их практически не стареют с возрастом, нужно пользоваться этим и не забывать о себе заботиться.

Одежда вся, как с иголочки, и сидит прекрасно. На том, что помоложе, серое приталенное пальто с золотыми пуговицами, а вот в прическах я совсем не разбираюсь. Какая-то модная нынче среди молодежи. На висках волосы совсем короткие, а сверху подлиннее. А вот его отец оставил свои длинные волосы и убрал их в хвост. Выглядит, надо сказать, тоже довольно стильно.

Также они съездили в парфюмерный магазин, накупили изысканных духов, и сейчас моя гостиная наполнилась дорогими ароматами. Причем, набрызгали на себя ровно столько, сколько надо, запах не резкий и вполне уместный.

Казалось бы, всё прекрасно, чего ругаться? Так нет же, им всё равно не понравилось в городе. Как на них смотрели полицейские, как выглядят аристократы, как они общаются. Да и из сводок новостей они успели узнать немало. Этого хватило, чтобы ввести их чуть ли не в состояние ярости. По сравнению с прежним Архангельском, нынешний находится в полной разрухе и упадке.

— Как? Вот как они допустили, что Северодвинск захвачен? Как? — рычал старый, а тот, что помоложе, пытался его успокоить. — Нет, ну скажи мне, Лёнь, почему так вышло?

— И не говори… — вздохнул Леонид, тот, что отец графа. — Произойди такое при мне, я бы сразу повел свою гвардию в бой! А то Осипов я или кто?

Их возмущения вполне оправданы. Я вот тоже не совсем согласен с политикой местных властей. Например, давить одного графа всей толпой аристократов — не совсем честно. Да и экономическая блокада, если уж так разобраться, не совсем законная штука. Исходя из этого аккуратно попытался спросить, не кажется ли им, что сама Империя могла бы делать что-нибудь, чтобы такого не случалось. И тут, на удивление, никакого отклика не нашел. Напротив, старики вмиг стали серьезными и принялись объяснять мне, почему всё должно быть именно так, и никак иначе.

— Ты же понимаешь, что если Империя всё будет решать за аристократов, то ничего хорошего не выйдет? — Глеб, самый старший представитель своего Рода, прищурился. Но я отрицательно помотал головой.

— В истории уже бывало такое. Причем, даже в нашей стране, — Леонид отпил из бокала немного вина, откинулся на спинку дивана и продолжил. — Идиллию построить не выйдет, это всегда заканчивается войной или внутренними распрями. Без борьбы сильные люди, сами собой, вырождаются уже через пару поколений, и к власти приходят слабаки. А они уже они становятся легкой добычей для конкурентов и врагов.

Впрочем, в этом есть своя логика. В моем мире всё работало немного иначе, а в реалиях здешних мест звучит вполне правильно. Если у власти в городе, или даже в регионе, встанет слабак, то долго оставаться на своей должности он не сможет. Даже при условии, что он будет верен Императору, умён, сообразителен и полезен для общества. Его можно просто отравить каплей даже слабого яда в супе или нанять снайпера. Понятно, что Одаренного тоже можно убить, но это не в пример, сложнее.

— В этом мире правит сила, и за свое нужно бороться, — заключил Глеб. — И каким бы плохим новый князь ни был, он со своими прихвостнями всё равно приносит хоть какую-то пользу Империи. Мог бы больше, конечно, но всё же…

— Ага, куда ни плюнь, везде польза. Особенно красиво они решили проблему с карибцами, — усмехнулся я, а те лишь развели руками.

— Ну, судя по всему, ты для Империи не особо ценный на данный момент. У тебя ни важных производств, ни могущественной армии, ни флота, — пожал плечами старший. — А то, что ты лекарь — это да. Но бывает такое, что лекари умирают, с этим ничего не поделаешь.

Вообще, звучит правдоподобно. Я и сам всё время стараюсь преуменьшить свою пользу в глазах Империи, и потому приходится расхлебывать последствия. Но это необходимо, всё же я не привык быть невольником или цепным лекарем какого-нибудь важного человека, будь им хоть сам Император.

В какой-то момент не выдержал и рассказал свою историю. Не вижу смысла скрывать это от своих союзников, тем более, что за последние дни я успел узнать этих людей вдоль и поперек. Такие ничего лишнего не разболтают, это точно. Тем более, что перед этим я взял с них клятву неразглашения. Пусть это и затратная процедура, но никто из них даже при желании не сможет рассказать мою историю посторонним без моего на то разрешения. Просто остановится сердце, и рассказ оборвется на полуслове.

Что странно, они даже не удивились. Выслушали, кивнули, и продолжили распивать алкоголь. Вот Черепанов обрадуется, узнав, что у него теперь есть два новых собутыльника. Их крепкие тела переваривают вино так быстро, что содержащийся в нем алкоголь не успевает доплыть по сосудам до мозга. Лишь