какие-то крупицы ударяют в голову, но этого явно недостаточно, чтобы заставить их опьянеть. Тут нужно что-то покрепче, а еще желание самих стариков.

— Ну, а ты что думал? — усмехнулся Леонид. — Нас сорок лет не могли вылечить, а ты взял и за два дня сделал нас здоровее, чем мы были в молодости.

А на то, что я на самом деле иномирец, они и вовсе не обратили никакого внимания. Мне это не давало покоя, так что в какой-то момент я спросил у них прямо.

— То есть, вас не смущает, что перед вами человек из другого мира? Просто нормальной реакцией тут считается сразу схватиться за оружие, а никак не продолжать распитие алкоголя.

— Ой, да какая разница? Ты даже не из того мира, который с нами воюет, — махнул рукой Леонид. — Да и какой смысл судить тебя по словам и происхождению, когда за человека говорят только его поступки. А мы про тебя успели достаточно узнать.

Старики ведь времени зря не теряли, и не просто так тут сидели. Успели все разузнать у людей насчет меня, и даже прочитали сводки новостей за последнее время.

— А еще мы разбираемся в людях. Можно сказать, Дар такой, — заключил Глеб. — И этот Дар с возрастом становится всё сильнее.

А ведь действительно, они далеко не так молоды, как выглядят. Так, навскидку им двоим по шестьдесят лет, не больше. Стройные, поджарые, ухоженные, прекрасная осанка. В них за сегодня столько еды напихали, а тела никак не изменились, не отложилось ни капли жира, и всё усвоилось, как надо.

Так, за разговорами, не заметил, как пролетело время. Наступило утро и в гостиную зашел гвардеец, сообщив, что ко мне приехал гость. На что я приказал проводить Осипова к нам.

— Гм… А это кто? — граф внимательно посмотрел на своих родственников. И пусть по его взгляду я понял, что эти лица показались ему знакомыми, но он всё равно не поверил своим же мыслям.

— Союзники, — усмехнулся я.

— Ах ты, молокосос! — Глеб подошел к графу и отвесил ему подзатыльник.

— Никакого воспитания! — бедолага получил вторую звучную затрещину от Леонида, и непонимающе посмотрел на меня.

— Михаил, кто эти люди?

— Ну… — развел я руками. — Этот, насколько я понял, твой отец. А это дед.

Графу понадобилось всего несколько секунд, чтобы переварить мои слова. После чего глаза его закатились и он внезапно рухнул на пол.

— Это всё ты! — дед дал затрещину Леониду. — Воспитал слабака, что даже при встрече с роднёй, как девка в обморок падает.

Леонид же приготовил руку для подзатыльника сыну, но тот и так плохо выглядел. Побледнел и покрылся потом. А на старшего руку не поднять, так что рука так и замерла.

— Да это не обморок. У него инсульт, — присел над телом графа. — Да и инфаркт тоже… — провел рукой над головой, потом над сердцем бедолаги и восстановил в них нормальный кровоток. Пока ткани не начали отмирать, подобные недуги исправить довольно легко, — сейчас придет в себя.

— Охренеть… — договорить граф не успел, получив новый подзатыльник. — За что? — потер он место ушиба.

— Не ругайся при старших! — воскликнул Леонид. — Рано тебе еще… Ай! — новый подзатыльник получил уже он. — За что?

— Не досмотрел! Как так можно? Ты посмотри на своего отпрыска! — начал ругаться старший дед. — На кого он похож? Что это за стиль? Одевается, как старик!

Леонид потупил взгляд, ведь он понимал, что, и правда, виноват в этом. Его сын, пусть и не в рваном тряпье, но по сравнению с ним самим выглядит неказисто. Еще и горбится.

— Я тебе сколько говорил? Мы, род Осиповых, всегда! Всегда, хоть на поле боя, хоть на бал, выходим только в стильной одежде, с иголочки! — глаза Леонида налились кровью от осознания, что его потомок уже сорок лет демонстрирует всем столь безвкусную одежду и стиль. Тем самым позоря наследие великих предков. — А ты, щенок, во что одет? Как тебе не стыдно показываться в таком на люди?

Причем, граф одет, не сказать, чтобы плохо. Вполне себе обычное, далеко не самое дешевое пальто, шляпа, брюки, туфли… Да, выглядит он, как человек, у которого нет времени выбирать себе наряды.

Ругань продолжилась, но наблюдал я за ней уже со стороны. Потому-что слуга принес нам тортик и чай, а такие продукты долго на столе не задерживаются, и лучше ловить момент. Впрочем, это понял не только я, и вскоре старикам пришлось прекратить ругань. Все они уселись и на удивление быстро расправились с вкусным угощением.

— А ты времени зря не теряешь, уже союз сколотил, — явно раздобревший после сладкого Глеб похвалил внука.

— Да какой союз, — отмахнулся тот. — Просто единомышленники. И за последние два года ничего толком не сделали… — вздохнул Осипов. — Пришли к мнению, что мы можем воевать. Смелость, отвага и честь есть. А вот мозгов не хватает вести всякие интриги и продумывать хитрости.

Союз этот был создан, и правда, не так давно. Когда на Серова напали из-за ложных обвинений прихвостни Курчатова и попытались полностью уничтожить его Род. Тогда-то граф, вместе с виконтом, пришел на помощь своему товарищу. Да так быстро, что враги даже не успели опомниться, когда на их землях уже вовсю лютовали войска союзников. Потому Курчатов и не вступил в бой, слишком быстро всё закончилось полным разгромом заговорщиков.

На этой быстрой войне всё и затихло. Пока что никто не лезет, знают и помнят, насколько эта троица отбитая и агрессивная. Но при этом их не пускают ни в советы, ни в какие-то еще структуры, а также всячески мешают развиваться.

— Разве что в последнее время участились диверсии, — вздохнул граф. — То поля подожгут, то скотину потравят… Да и порталы с каждым днём открываются всё чаще, приходится бросать силы на защиту своих людей.

Некоторое время мы посидели в тишине, попивая горячий чай. После чего граф снова грустно вздохнул.

— Не представляете, как мне не хватало вас всё это время. Вот был бы ты на моем месте, тогда… — он посмотрел на отца, а тот сразу замотал головой.

— Не-не-не! Чего это сразу я? Вот был бы на твоем месте… — Леонид посмотрел уже на своего отца, и тот в точности повторил его реакцию.

— Не-не-не! Давайте как-нибудь сами! — запротестовал Глеб.

— Ну, так что планируете? Вернетесь сейчас в Род? — граф не терял надежды, но те, быстро переглянувшись, сразу выдали свой окончательный ответ.

— Не-не-не! — оба старика замотали головами. — Наше возвращение сейчас приведет к ненужным последствиям. Если граф разрешит, мы бы пожили пока у него,