Сбоку от нас внезапно распахнулся портал, заставив его отступить в сторону. Однако шагнувший оттуда Эв все равно едва не снес моего спутника в пшеницу.

– Соскучилась? – Темный приобнял меня за плечи, совершенно не замечая, что я не одна. Попытка сбросить его руку натолкнулась на каменное упрямство Эва и воистину недвижимую конечность. – Идем, у нас дела.

Темный наклонился, его губы почти коснулись моей щеки рядом со шрамиком. Чуть дальше – и был бы второй в жизни поцелуй, снова случайный. Эв обдал пряным теплом дыхания и шепнул едва слышно, словно говорил нечто до крайности неприличное:

– Красивое платье.

Добавил громко:

– Простите, лорд. Нам пора!

Меня легко приподняли над землей и, прижимая к горячему боку точно породистую собачку, внесли в портал. Не успела возмутиться, как темный вышел из воронки на лесной опушке. Висящая на его руке, я тоже вышла. Выплыла, выехала.

– Что ты делаешь? – Я сердито дернула Эва за сорочку.

– Ставлю тебя на землю, – последовал невинный ответ.

И меня действительно поставили, аккуратно, точно на тропинку.

– А до этого? – запрокинув голову, я уставилась в серо-голубые глаза.

Жаль, пенька поблизости нет! И чем таким темного кормили, что он вымахал с демона ростом? Не отвлекаемся! Тренируемся грозно глядеть на высоких. И нагло улыбающихся.

– Что за намеки? – прищурилась я.

– Я похвалил твое платье. – Эв оскорбленно приподнял бровь.

Не верю!

– А еще ты меня обнял, чуть не поцеловал и утащил со свидания, – напомнила я, загибая пальцы и сердито надвигаясь на темного.

Отходить Эв не торопился, и я оказалась как раз у его груди. Смотреть в упрямый подбородок снизу было неудобно, и я отодвинулась.

Эв усмехнулся, подхватил под мышки, огляделся.

Пеньков не было, зато имелось укрытое высокой травой и поросшее мхом бревно. На него меня и водрузили.

– Не понял сути претензии, – насмешливо протянул Эв. – Каким из трех пунктов ты недовольна?

– Всеми! – смотреть на темного, не задирая голову, было удобнее.

– В следующий раз обязательно исправлюсь! – пообещал тот. В серо-голубых глазах плясали даже не бесенята, а целый отряд демонов. – Красть, обнимать и целовать буду лучше.

И пообещал совершенно серьезно.

– Слушай, у тебя, случайно, среди родственников-демонов нет?

– А что?

– Да вот думаю, кто кого научил так изворачиваться: они тебя или ты их?! – Я осмотрелась, выбирая, куда спрыгнуть. – Неужели нельзя просто сказать, зачем ты устроил представление перед Зигфридом?

Эв снова подхватил меня, снял с бревна, поставил в траву.

– Так бы и спросила. Все просто. Я решил испортить тебе свидание. – Темный переплел наши пальцы и потянул по тропинке.

Я оторопело уставилась на его спину. Довольную, наглую спину, маячащую впереди с самым нахальным видом. Все, что к ней прилагалось, выглядело так же самоуверенно.

– Зачем?

Похоже, сегодня я не девушка, а сплошной вопрос.

– Потому что Зигфрид тебе не подходит.

Эв отпустил мою ладонь, развернулся, закинул обе руки себе за шею и помассировал плечи, словно у него ныла спина от крыльев.

Стоп! Никаких крыльев нет! Есть последствия того, что меня за последнее время роняли много раз. Ах да. Еще есть испорченное свидание.

– Почему ты решил, что Зигфрид мне не пара? – Я не удержалась и потянулась к ароматной мяте.

Стебель был толстым, с трудом открутила и с наслаждением вдохнула запах. Мыло с ней получается прохладным, точно ветерок.

Эв заметил, наклонился, обломал половину куста и вручил мне.

– Спасибо! – Я довольно зарылась лицом в упоительную свежесть, но тут же вынырнула обратно и хмуро уставилась на темного. – Ты не ответил на вопрос.

– А память у тебя не девичья, – усмехнулся Эв, мои пальцы опять утонули в его ладони.

И темный двинулся вперед, точно буксир.

– Да, память у меня хорошая. И на зрение я не жалуюсь. – Я подергала Эва за руку. – Что не так с Зигфридом? Он мил, обходителен, приятен в общении, вежлив, учтив, предусмотрителен.

– У него есть коллекция плюшевых мишек, – доложил темный и покосился на меня.

Лицо было серьезным, однако уголки губ подрагивали, Эв явно старался не рассмеяться. Мм… Вспомнилась коллекция кукол, которая была у соседки по комнате в пансионе.

– Это мило, забавно.

– Когда тебе десять. А не двадцать один, – возразил Эв.

– Может, они дороги ему как память, – не сдавалась я.

Зигфрид мне понравился.

– Поэтому он регулярно пополняет свою коллекцию? – Улыбка все же скользнула по губам Эва.

– У каждого свои недостатки. – Я пожала плечами.

Мишки – это мило. Хотя и странно для парня, у которого всего один недостаток. Нет, пожалуй, теперь уже два. Зато Зигфрид перестал быть идеальным. А то я, честно говоря, чувствовала себя рядом с ним немного ущербной.

– Ну хорошо! – согласился Эв. Подозрительно охотно согласился. Остановился, обернулся. – Общался я тут с его прабабкой. Домоправительница твоего идеала вызвала меня провести воспитательную беседу, а то призрачная старушка слуг завываниями и звоном цепей до нервного тика довела. В подвале особняка Зигфрида есть комната, куда он запирается каждые семь дней. А наутро заказывает новую мебель взамен разрушенной. И он снова милый и приятный.

– Шутишь?

Представить милого парня крушащим мебель не выходило.

– Устроил бы тебе встречу с бабкой, но она плюнула на свою попытку заставить правнука быть нормальным, без крайностей, и ушла на перерождение. – Эв снова завладел моей рукой и повел, точно ребенка или непослушную козу на веревочке. – Не веришь – спроси, когда он последний раз заказывал мебель. Уверен, недавно. Кстати, у него и отговорка есть – церберы. Он их разводит, берет щенков в дом, а они – просто катастрофа для мебели.

– Церберов? Настоящих?

Трехголовых псов я видела только на плохой кривой иллюстрации, там были такие морды… Демоны по сравнению с ними – милашки.

– Самых настоящих, призрачные сами заводятся. – Эв притормозил.

Впереди был покосившийся плетень, за ним тонула в зелени садов деревенька.

– Как это – сами? – нахмурилась я.

Не помню, чтобы в книгах о таком писали.

– Если пес был привязан к хозяину при жизни, он не уходит. Остается с ним. Потом тебя с Опалом познакомлю.

Эв поднял руку, приветствуя коренастого мужичка в широких штанах и просторной рубахе, перехваченной ярким кушаком. Тот придирчиво оглядел нас, махнул рукой, показывая куда-то за дома.