ночи все же сказывались на ее внешности. Стася поморщилась, придирчиво разглядывая свое отражение в зеркале — синие круги под глазами, бледная кожа, потрепанный внешний вид и… птичье гнездо на голове. Да, уж! Красотка!

Дабы хоть как-то исправить ситуацию и побыстрее взбодриться, Стася приняла контрастный душ. Впрочем, скорее уж ледяной. И пусть мышцы дрожали от холода, зато сознание прояснилось. И мозги на место встали.

Закончив с водными процедурами, закутавшись в халат, а волосы замотав полотенцем, Стася направилась прямиком на кухню. Готовить завтрак для своего маленького, но дружного семейства. Но Ульяна Семеновна эту миссию взвалила на себя, и с невероятной для ее возраста сноровкой зашуршала у плиты. Не теряя времени даром, Стася заварила ароматный чай.

А Настюша сидела за столом и играла с любимой плюшевой лисичкой.

— Мама, а Новый год уже скоро? — спросила вдруг, отвлекаясь от своего занятия.

— Нет, милая, — отозвалась Стася, вглядываясь в утренние пейзажи за окном. — До него еще целый месяц. Новый год наступит через… двадцать восемь дней.

— А это очень долго?

— Ну, как тебе сказать? — приблизившись к малышке, она опустилась на корточки и заглянула дочери прямо в глаза. — Если очень сильно ждать его, и считать каждую минуту, то да — долго. А если развлекаться, играть и совсем-совсем о нем не думать, то и время пролетит незаметно, и…

— И дедушка Мороз принесет мне подарок?

— Да. Самый большой! Самый красивый!

Настюша тяжело вздохнула, крепче прижимая лисенка к своей груди.

Стася же улыбнулась, нежно потрепав ее за пухлую щечку.

— И почему ты грустишь? Не хочешь получить подарок от деда Мороза?

— Хочу! Но…

— Но?

— Мы ведь не дома, мама! — тихо пискнула малышка. — Он придет ко мне, а… меня там нет! Он не найдет меня и отдаст мой подарок другим детишкам!

— Ай, внученька, — рассмеялась Ульяна Семеновна. — Как он может тебя не найти? Я же для него на столе записку оставила! С нашим новым адресом!

— Что, правда? — просияла Настя.

— Конечно!

— Он найдет меня? Найдет? Мамочка?

Ответить Стася не успела. Ее отвлекло навязчивое дребезжание дверного звонка. Переглянувшись с Ульяной Семеновной, она предположила:

— Может соседи? Или дверью кто ошибся? Сейчас выясним!

Но, нет. То были не соседи. И дверью никто не ошибался. Все как раз, наоборот. На пороге Стася увидела двух молодых пареньков в красных куртках и красно-белых колпаках. Поздоровавшись, один из них спросил:

— Станислава Кострова?

Ее кинуло в жар от нахлынувших воспоминаний. От ощущения дежавю.

— Станислава, — подтвердила она малость растерянно. — Но не Кострова.

— Ильина? — исправился он, сверившись с информацией на планшете.

— Д-да, — кивнула Стася.

— Ура! — облегчено выдохнул его напарник. — Наконец-то мы вас нашли!

— В каком смысле?

— Заказчик не знал номера вашей квартиры, — пояснили ей, лучезарно улыбаясь. — Пришлось стучаться во все двери на площадке. Опрашивать ваших соседей. В общем, тут доставочка для вас. Принимайте, хозяйка.

— Погодите! Какая еще доставочка? Я ничего не заказывала!

Но ее будто не слышали. Со словами «это для вас», впихнули ей в руки шуршащий бумажный пакет. А потом оттеснили ее в сторону и занесли в прихожую огромный блестящий мешок, размером с половину самой Стаси.

— Это еще что такое? — возмутилась она, оправившись от первичного шока. — Не собираюсь я принимать что-либо от неизвестно кого! Уносите немед…

— Отправитель — Костров Я.С. — ошарашили ее еще сильнее. — Посылка для вас и… — кивок в сторону мешка, — подарок для вашей дочери. Для Насти.

— Для меня? — эхом отразился от стен звонкий голос дочери. Оказывается, эта любопытная «Варвара» все это время стояла за спиной у Стаси. И теперь, услышав свое имя, чуть с ума не сошла от восторга. Завизжала, подпрыгивая на месте. Хлопая в ладоши и кружась вокруг своей оси, она громко вопила:

— Подарок? Мой подарок? Это… это все для меня?

— Да! — подтвердил курьер. — Подарок для девочки Насти! Как тебя зовут?

— А-а-а! — перешла на ультразвук Настюша. — Мама! Мамочка, смотри! Он нашел меня! Дедушка Мороз нашел меня! И прислал мне мой подарок сюда!

— Тише, милая! — Стася тщетно пыталась утихомирить вышедшую из-под контроля радость своего ребенка. — Ребята могли просто перепутать адрес!

— Ничего мы не перепутали! — мягко поправил ее один из пареньков, словно не замечая ее сомнений и заторможенного состояния. А Настя… Настя вообще ничего уже не слышала. И никого не замечала. Она прикладывала неимоверные усилия для того, чтобы обхватить дрожащими ручонками мешок с подарками, который был выше нее, и шире минимум в два раза.

— Какой здоровенный! — лепетала она с придыханием. — Красивенький!

И Стася поняла с предельной четкостью — не сможет. Лишить свою малышку такой чистой и искренней радости… столь редкой, столь желанной… она не сможет. Да, ее разрывало от противоречий. Да, внутри все клокотало и протестовало. Да, ей не хотелось принимать от бывшего мужа ни крупинки чая. Но… вырвать его подарок из рук их дочери, и тем самым растоптать ее робкие детские чувства, мечты, волшебство и сказку — никогда. И ни за что.

«Я убью его!» — гневно рычала она про себя. — «Придушу! Растерзаю если он еще хоть раз выкинет нечто подобное! Если посмеет… посмеет… Боже!»

— Нам нужна ваша подпись для отчетности о доставке заказа, — произнес курьер, протягивая ей планшет. — Если вы готовы принять его, то распишитесь… вот здесь, пожалуйста. И здесь. И… тут еще. Угу!

Глядя на протянутые документы невидящим взглядом, Стася поставила свою аккуратную подпись во всех нужных местах. Была уверена, что совсем скоро пожалеет об этом. Ведь прямо сейчас… ради дочери она… предавала саму себя. Свои желания. Принципы. Но решение уже приняла. Окончательное и бесповоротное. Поблагодарив ребят, Стася с грохотом захлопнула дверь.

К ней же и прислонилась обессиленно, сражаясь за дыхание и стараясь усмирить свой беснующийся пульс. Настя тем временем, пыхтя на всю квартиру, как паровоз, повалила мешок на бок. Сперва пыталась развязать его самостоятельно, но когда ничего у нее не вышло, жалобно захныкала:

— Мама, помоги!

— Сейчас, милая…

Стася было рванула к дочери. Однако, замерла на месте, как вкопанная.

Только сейчас вспомнила, что у нее руки заняты. Что она до сих пор стискивает онемевшими пальцами шуршащий бумажный пакет.

Приглядевшись, Стася обнаружила на нем эмблему пекарни. Той самой пекарни, где выпекали ее любимые булочки. Ими-то он и оказался забит до верху. Ароматными, аппетитными, пышными булочками. Еще даже теплыми! А еще к ним прилагалась записка, написанная почерком Яна:

«Не ищи в моих действиях подвоха или тайного смысла. Их здесь нет. Это всего лишь порыв. Странный. Бесконтрольный. Необъяснимый. Порыв. Мне до ломоты в костях