захотелось порадовать твою дочь, и я не смог удержаться. Сам не знаю, как так вышло. Но пойму, если тебя это разозлит. Я тоже взбесился бы, окажись на твоем месте. Что делать с этим… решай сама. Можешь отказаться. Можешь сразу же все выкинуть. А можешь… просто принять подарок и сделать приятно маленькому человечку. Тебя это ни к чему не обязывает. Считай это моей благодарностью за твою помощь с родителями. Она бесценна!»

Ниже шла приписка, адресованная непосредственно ей:

«PS: Ты так и не поела их вчера. Полакомись сейчас…»

Собственно говоря, именно так Стася и поступила. Заткнула себе рот, дабы не заорать в голос. Игнорируя болезненный комок в горле, через силу загоняя обратно непрошенные слезы, она с жадностью впилась зубами в свежайшую булочку. И застонала от удовольствия, наслаждаясь ее узнаваемым несравненным вкусом. А Настя, возмущенная ее бездействием, воскликнула:

— Мама-а-а-а-а! Помоги-и-и-и мне-е-е-е!

Спохватившись, Стася помчалась на кухню. Оставив на столе пакет с булочками, вооружилась ножницами и вернулась к дочери. А спустя секунду, перерезав веревку, стягивающую край подарочного мешка, со смесью трепета, волнения и тревоги наблюдала за тем, как Настюша счастливо смеется, вытряхивая его содержимое на пол. Ох, чего там только не было! Килограммы сладостей. Игрушки разных мастей. Заколки. Бантики.

И даже… платье. Невероятно миленькое платьице, в которое (судя по всему) ее малышка влюбилась с первого взгляда. Прижав наряд к груди, Настя уставилась на нее огромными горящими глазами и прошептала, задыхаясь:

— Как у принцессы, мама? Да? Как у настоящей принцессы?

Она ничего ей не ответила — в горло будто битого стекла напихали.

Напряженно кивнула, вымучив из себя непринужденную улыбку.

— Спасибо! — прошептала Настя, возводя глазенки к небу. — Спасибо, дедушка Мороз! Мне очень-очень понравился твой подарок!

А Стася… впервые за эти годы задумалась над тем, правильно ли поступила, скрыв от Яна свою беременность? Лишив свою дочь внимания и заботы родного отца? Развод разводом, но… могла ли ее малышка быть счастливее, если бы Ян присутствовал в ее жизни? Если уж он с «чужим» ребенком так щедр и внимателен, то какой любовью мог бы окружить свою кровиночку?

Она не знала этого наверняка. А предполагать… откровенно боялась.

Не выдержав, Стася схватила Настюшу в охапку и прижала к себе так крепко, как только могла. Дрожа всем телом, уткнулась носом в ее макушку и напряженно прокаркала:

— Когда ты станешь взрослой, ты поймешь меня! И… надеюсь, простишь!

— За что, мамочка? — пискнула дочь, отвоевывая себе немного личного пространства. — Я не сержусь на тебя! Я тебя люблю! Ты же моя мамочка!

— Возможно, однажды ты решишь иначе…

Глава 34

«Не дуй на тлеющие угли!

Что потом будешь делать… со вспыхнувшем пламенем?»

Во второй половине дня, когда эмоции от утренних событий немного поутихли, и Стасе удалось наконец восстановить разодранное в клочья самообладание, она отправилась к Костровым. Обещала навещать их (по возможности) каждый день, и планировала сдержать данное им слово.

Несмотря ни на что. И даже возможная встреча с Яном под крышей их дома ее не останавливала. Напротив. Стася хотела поговорить с ним, и очень серьезно. Хотела предостеречь бывшего мужа от новых… сюрпризов.

От новых попыток вмешаться в ее жизнь — спокойную и размеренную.

Ту, в которой ему больше не было места. Ту, которую она выстраивала с нуля, по кирпичику, на руинах их разрушенного счастья. Ту, в которую Стася вообще-то не собиралась впускать его… до вчерашнего дня. Но он… он сам в нее ворвался! Нагло и бесцеремонно, будто варвар. Не спросив разрешения.

С пинка распахнув дверь в ее душу. В ее сердце. В их… совместное прошлое. Зачем, черт подери? Зачем? Он заставил ее все вспомнить. Пробудил в ней то, что, казалось бы, давно истлело. И тем самым обезоружил Стасю. Выбил почву у нее из-под ног. Сказать, что ей становилось не по себе от этого — ничего не сказать. Она чувствовала себя потерянной и дезориентированной. Не понимала мотивов Яна и не знала, как реагировать на его действия.

Но невзирая на сомнения, отравляющие ее изнутри, Стася собиралась поблагодарить его за радость, доставленную Настюше. Ведь ее девочка сияла подобно маленькому солнышку, и не выпускала из рук новые игрушки.

Она была так увлечена подарками от Деда Мороза, что забыла о своих вчерашних страхах, и с легкостью отпустила Стасю в гости к Костровым.

А вдобавок пообещала во всем слушаться Ульяну Семеновну, и ни в коем случае не плакать, если ее маме вдруг придется задержаться у дедушки и бабушки. На том они и порешали. Стася спешно вызвала такси и уже спустя тридцать минут добралась до места. Ворота оказались не заперты, и она без труда проникла во двор. И почти сразу увидела Сергея Алексеевича, беседующего на крыльце с какой-то девушкой-блондинкой. Приглядевшись, Стася узнала ее — их соседку Любу. Ту самую, с которой вчера столкнулась у пекарни. Тогда она была в компании своего сына Миши и… Яна. Сегодня же, заявилась к Костровым в гордом одиночестве. Люба заискивающе улыбалась и активно жестикулировала, восторженно рассказывая о чем-то Сергею Алексеевичу. Тот, напротив. Держался сдержанно и невозмутимо.

А потом заметил Стасю и просиял, расплываясь в радостной улыбке.

— Ой, Стасенька! — помахал он ей. — Здравствуй, дочка!

— Здравствуйте, Сергей Алексеевич! — с готовностью отозвалась она, маскируя свое недовольство от встречи с Любой… ответной улыбкой.

И мгновенно почувствовала на себе не менее приветливый взгляд соседки.

Ледяной. Раздраженный. Ревностный. О, Стася знала этот взгляд. И невольно поежилась от холода, пронзившего насквозь все ее нутро. Вне всяких сомнений, Люба видела в ней соперницу. Конкурентку. На интуитивном уровне, женским чутьем. И презирала за одно лишь это. Но вынуждена была изображать дружелюбие на публике. Она молчала, зато Костров продолжал:

— Как вчера добрались, Стася? Без происшествий, надеюсь?

«Ну… если не считать происшествием то, что случилось в подъезде…»

— Да, — произнесла вслух, немного злорадствуя. — Ян вел себя примерно.

— Я же говорил! — с энтузиазмом воскликнул мужчина. — А ты боялась!

— Вы оказались правы!

— Знакомься, — вспомнил о манерах Сергей Алексеевич. — Это Любочка…

— А мы знакомы! — тошнотворно приторным голоском перебила его Любочка. — Ян вчера представил нас друг другу. Мы случайно столкнулись со Стасей у пекарни, когда Ян покупал нам с Мишенькой свежую выпечку. Кстати, о нем. Сергей Алексеевич, боюсь, мне снова потребуется помощь вашего сына. Не могли бы вы попросить его, — Люба кокетливо ухмыльнулась, — заглянуть ко мне? У меня кран в ванной подтекает, а мужика дома нет — помочь