От холода его лицо и руки сделались малиново-красными. Кожа блестела от влаги — снег растаял. Будто бы не замечая этого, Ян хотел продолжить путь, но Стася не позволила ему тронуться с места. Бросив короткое «подожди», принялась рыться в своей дамской сумочке. И вскоре достала из нее бумажные платочки. Действуя машинально, на автомате, извлекла один из пачки и принялась осушать им лицо бывшего мужа. Пару раз промокнула лоб, висок и… застыла, осознав, что творит. Судя по всему, ее поступком Ян был огорошен ничуть не меньше. Ведь все это время он почти не дышал, прожигая ее шальным лихорадочным взглядом. Стася беззвучно охнула. Пальцы дрогнули и разжались. Рука безвольной плетью устремилась вниз.

Ян перехватил ее запястье за мгновение до того, как она ударилась о ручник.

— Спасибо, — пробормотал глухо. — Если позволишь, дальше я сам.

Стася с радостью согласилась. Кивнув, протянула ему бумажные платочки.

И пока Ян насухо вытирал лицо и руки, пыталась усмирить разбушевавшиеся эмоции. И не придумала ничего умнее, кроме как, занять себя разговором.

— Я… я чертовски зла на тебя, — призналась честно, и быстро пояснила. — Из-за квартиры. Ты провернул все за моей спиной. Не спросив меня. Возможно, и из лучших побуждений… я не знаю, но… все же у меня за спиной. Снова. Тем не менее, я… благодарна тебе. Да. Без этих денег нам с Настюшей было бы совсем хре… гораздо сложнее. Но на этом все, Ян. Больше никакой благотворительности, пожалуйста. И еще кое-что — я хочу, чтобы ты съехал. Этот месяц у тебя оплачен, живи спокойно. Но параллельно подыскивай себе другое жилье. А сразу после Нового года, в первых числах января… съезжай.

Он не удостоил ее ответом. Молча вернул уцелевшие платочки, вцепился в руль и выжал педаль газа. Автомобиль мягко тронулся с места. Больше они не разговаривали. По крайней мере до тех пор, пока Костров не доставил ее до пункта назначения. Едва он притормозил у нужного подъезда, Стася поспешила распрощаться с ним. Вцепившись в сумочку, отстегнула ремень безопасности и потянулась к дверной ручке, бормоча на ходу:

— Спасибо огромное! Ты даже не представляешь, как…

— Не спеши, — Ян пригвоздил ее к месту тяжелым взглядом. — Я провожу тебя.

— Но ты уже…

— До двери.

Стася шумно сглотнула, прекрасно понимая, чем все может обернуться.

— Это лишнее, — вежливо улыбнулась. — Я дойду сама.

— Уже довольно поздно, — холодно возразил бывший муж. — А подъезд многоэтажного дома — не самое безопасное место на земле. Идем.

— Ян, — произнесла Стася чуточку тверже. — Я взрослая девочка. И как-то справлялась самостоятельно все эти годы. Не пропаду и теперь. Пока!

Но никакие доводы не помогли. Костров вышел из машины следом за ней.

— Ничего личного, — заявил невозмутимо в ответ на ее вопросительный взгляд. — Родители дали конкретную установку — до двери. Так им будет спокойнее.

— Ну, что ж… Надо, так надо.

Делая вид, что ей абсолютно все равно, что от волнения она не балансирует на грани обморока, Стася согласилась на его сопровождение. Чему несказанно обрадовалась, когда навстречу им из подъезда вышли три пьяных мужика. Они откровенно разглядывали Стасю, пытались заговорить, но заметив Яна, возвышающегося за ее спиной, потеряли к ней интерес.

И девушка горько усмехнулась. Как бы она ни относилась к бывшему мужу, одно знала наверняка — рядом с ним она в безопасности. И тогда, и теперь.

Глава 30

В подъезд они попали без проблем. Проблемы поджидали их внутри.

Лифт оказался нерабочим. Убедившись в этом, Стася ужаснулась. Ей предстояло подняться по лестнице аж на семнадцатый этаж. Вернее, им.

Им предстояло подняться. Ведь Ян, не раздумывая пошел вместе с ней.

И никаких отговорок по типу «не заморачивайся, я дойду сама» слышать не желал. А путь наверх оказался для Стаси неожиданно тяжелым. И черт его знает, хроническая усталость сказалась, стресс или же дичайшее волнение.

Но итог был неутешительный — из-за нее им с Яном приходилось брать паузы. Останавливаться через определенные промежутки времени, чтобы Стася могла перевести дух. И лишь когда дыхание приходило в норму, а ноги переставали гудеть, они двигались вперед. Все выше и выше. Сперва просто молчали. Затем, чтобы разбавить гнетущую тишину, время от времени стали обмениваться ничего не значащими фразами. В один из перерывов — запыхавшаяся, раскрасневшаяся, обессиленная, Стася уселась прямо на ступени. И тот факт, что они холодные и грязные ее совсем не останавливал.

Яну это не понравилось. Покосившись на нее с легким прищуром, он недовольно нахмурился. После чего снял пуховик, свернул его вдвое, за локоть сдернул Стасю с насиженного места, уложил пуховик ей под пятую точку и… только после этого усадил ее обратно. Все произошло так быстро и неожиданно, что Стася даже возразить толком не успела. А когда осознала произошедшее, уже сидела на мягком и теплом. Она напряглась всем телом. Всем своим нутром. Ей стало откровенно не по себе от этой его заботы.

«Какого черта?» — негодовала мысленно. — «Почему я… позволяю ему?»

Метнув в бывшего мужа острый взгляд, Стася сцепила пальцы в замок.

— Спасибо, — отрезала, пытаясь подняться. — Но не стоило…

— Не глупи, — Ян тут же пресек ее попытки. — Застудишься же!

— Тебе-то что?

— Мне? — протянул он задумчиво. — Абсолютно ничего. А вот тебе еще… кому-нибудь… детей рожать. Ты же двоих всегда хотела. В идеале троих.

Стася улыбнулась через силу, до боли стискивая собственные пальцы.

«Да, хотела!» — впилась в Яна колючим взглядом. — «От тебя… хотела!»

Вслух же произнесла:

— Почему, кому-нибудь? Себе! Рожать я буду не для кого-то, а для себя!

Ее слова произвели на Яна странный эффект. Расхохотавшись, точно одержимый, он прислонился спиной к стене. Оперся на нее так, словно выдохся. Так, словно ноги его уже не держали. После чего сухо выдал:

— Тем более!

— Что?

— Беречь себя должна вдвойне.

— Уж сберегу, как-нибудь.

— Уж постарайся. И… двигайся.

— М-м-м? — Стася недоуменно уставилась на Яна.

Нет, не ослышалась. Он и впрямь хотел сесть рядом с ней. На свою куртку.

И отказать ему в этой малости она не могла. Чуть сместилась вправо, освобождая для него место. Ян занял его почти сразу. Оба замолчали, как только это произошло. И лишь выдержав приличную паузу, Ян сухо бросил:

— Выходит, Анастасия? Ты назвала свою дочь Настей?

— Да, — отозвалась Стася, не совсем понимая, к чему он клонит.

— Забавно.

— Что именно?

— Ты всегда отметала это имя, когда я предлагал его для… нашего ребенка, — холодно усмехнулся Костров. — Оно никогда тебе не