Окудников на то и рассчитывал. Поймал взгляд, глаза в глаза.

У неё – голубовато-серые, большие, изумлённые. Зрачки – маленькие чёрные точки. День же, светло. Но внезапно расширились, словно девушка шагнула в густую тень. Взгляд затуманился, лишился эмоций.

Отлично.

– Пойдём со мной, – приказал Окудников негромко и потянул за локоть.

Девушка сделала неуверенный шаг следом за ним. И вдруг нахмурилась, посмотрела сердито и настороженно.

– С чего бы это? – воскликнула она с негодованием. – Вы в своём уме?

И резко дёрнула рукой, стряхивая со своего локтя чужие пальцы.

Окудников растерялся, не нашёлся что ответить. И они стояли какое-то время, буравя друг друга озадаченными взглядами, мысленно ища объяснений происходящему.

Не может быть! Такого просто не может быть! Чтобы не сработала «петля рабства». Чтобы подчиняющее колдовство не подействовало. Чтобы какая-то там девчонка смогла отмахнуться от надежнейшего заговора на крови так же легко, как от неприятного прикосновения.

Или кровь была вовсе не её?

Неужели провидица обманула? Но зачем? Ей-то какой смысл?

Или сила Окудникова настолько ослабла, что он не в состоянии как следует наложить даже сто раз опробованные чары? Но подобного никогда ещё не случалось. Хотя и такого мощного перераспределения магической энергии, как открытие Источника, за всю жизнь Окудникова ни разу не происходило. Возможно, сейчас всё волшебство сходит на нет.

Или девчонка не столь проста и обыкновенна, как кажется на первый взгляд? Но это уже из разряда совершенно невероятного.

На вид она вполне заурядная. Да, миленькая. Но даже на слишком умную не похожа. Однако Шахат упёрто возит её с собой, а просто так он, уверяют, ничего не делает.

Неужели в ней есть что-то особенное? Совсем не верится. Окудников даже головой мотнул, отвергая своё последнее предположение.

Взгляд метнулся по перспективе улицы и случайно наткнулся на фигуру в капюшоне, натянутом почти до кончика носа, но сразу потерял её из виду. Или не случайно наткнулся?

Шла бы речь о ком-то другом, сомнений в нечаянности происшествия не возникло бы. Но Шахат мог намеренно показаться на глаза, тем самым заявив: он тоже в курсе того, о чём ему знать не положено.

– Извини, – кивнул Окудников девушке. – Обознался.

– Да ладно. Бывает, – отозвалась она вполне миролюбиво, но смотрела по-прежнему с подозрением, как на ненормального, и поспешила уйти.

Только устремилась не туда, куда направлялась раньше, а в обратную сторону. Испугалась и решила вернуться в гостиницу?

И опять среди прохожих обрисовался Шахат. Уже не мельком, открыто. Демонстративно. Перебросился с девчонкой парой слов и уверенно зашагал к Окудникову.

Тот тоже не смутился, стоял, ждал. Встретил прямым, самонадеянным взглядом.

– Вы что-то хотели? – сухо поинтересовался Шахат.

– Да, – хмыкнул Окудников. Он тоже умел говорить сухо и жёстко. – Время идёт, а дело, похоже, не движется. По крайней мере от тебя я ещё ни разу не услышал ни о каких определённых результатах.

– А пока нет определённых, – невозмутимо сообщил Шахат. – Но мне передали – я на верном пути. – Сделал короткую паузу. – И вам, наверное, тоже.

Лицо каменное, а голос ровный. Усмешка не прячется даже в уголках губ. Возможно, в глазах, но их как всегда не видно. И всё равно чувствуешь себя наивным идиотом, и просто распирает от желания ударить в ответ каким-нибудь мощным заклинанием.

Но Окудников сдержался – не подросток он, чтобы из-за ерунды из себя выходить, – круто поменял тему.

– А девушка? – поинтересовался недовольно. – Зачем ты её таскаешь с собой? Кто она?

Шахат ответил сразу.

– Приманка. Сначала делает, думает потом. Особо не вникает в то, что происходит. Удобно. Со мной не очень любят общаться, а на неё твари хорошо клюют.

Даже Окудникова неприятно царапнула его холодная откровенность. Хотя сам постоянно похожим образом использовал людей. И девчонку тоже хотел приспособить для своих целей. Только заговор на неё почему-то не подействовал. А Шахат обошёлся без всякого колдовства. Девушка наверняка даже и не предполагает, кто она для него на самом деле.

Высокие потолки с остатками лепнины, с балками, и окна тоже высокие, больше Кириного роста, арочные. Как дополнительные двери.

Шагнуть прямо в мир: по веткам дерева, почти дотянувшимся до карниза, на крышу соседнего здания. И в небо. Блёкло-голубое. Похожее на прабабушкино шёлковое платье. Застиранное, заношенное, в порванных кружевах облаков.

Дом старый, ещё дореволюционный. Но основательный и крепкий. С толстенными стенами, с благородной внешностью. Если так можно про дом.

Ещё одна – какая уже по счёту? – гостиница, но что-то с ней не так. Вроде бы и уютней, и заброшенней одновременно. И ключ сразу был у Ши. Он вытащил его из кармана собственной сумки, открыл дверь, но произнёс не слишком приветливо:

– Проходи.

Видимо, не очень-то хотел впускать сюда Киру.

Почему? Ничего же особенного. Тот же незамысловатый набор, как во всех недорогих гостиничных номерах. Ну, кровать пошире. И нет казённого, наведённого профессиональной рукой порядка, который немного страшно разрушать. Не твоё же.

– Это что? – поинтересовалась Кира, обведя взглядом комнату.

– Я здесь живу… когда дел нет.

Кира немного смутилась, немного разволновалась.

Типа, дом. И типа, она в гостях. И, скорее всего, кроме Киры никого здесь никогда ещё не было.

Она и не представляла, что у Ши имеется постоянное жильё. И в отличие от прочих, уже пройденных мест, чужих, безучастных, отстранённых, здесь можно наткнуться на что-то настоящее, сокровенное.

Как же? Его по-прежнему нет. Ни настоящего, ни сокровенного. Никаких особенных личных мелочей. То же временное пристанище, хоть и немного выделяемое среди остальных. Долгосрочная камера хранения вещей, которые не станешь всё время таскать с собой.

– Почему именно здесь?

– Удобней.

Удобней, быстрее, проще. Типичные для Ши объяснения.

– Чем удобней?

– Никто лишнего не спрашивает.

Ясно. Кира тоже молчит в тряпочку, ни на что не претендует. Кира вообще уходит. Потому что последний раз она ела рано утром, а организм возмущён и не находит веских причин для затяжного голодания.

Только далеко уйти не удалось. По дороге попался ненормальный мужик, потребовавший пойти с ним. Хотя на вид вполне приличный, даже симпатичный, ни на психа, ни на маньяка не похож. Но…