Аран осторожно поставил мать на ноги и поманил за собой Сурию. Он никогда не опаздывал на встречи с властителем. Путь до его дворца занимал совсем немного времени. Как и все дома в городе, он был частью пещеры, но всякий камень там покрывала позолота. Символ солнца, встречавшийся повсюду, не давал забыть, что во дворце живет семья, избранная самим Шамашем. Аран прошел по знакомой дороге в личные покои и тут же пал ниц. Сурия последовала его примеру.

– Поднимись, Аран. Рад тебя видеть, мой мальчик.

Аран повиновался скрипучему голосу и широко улыбнулся. Властитель Думузи был стар и сутул. Волосы его поседели, лицо сморщилось, подобно сушеному фрукту, а тело ослабло. Думузи правил провинцией более пятидесяти лет, и убить его пытались всего пятнадцать раз – что это, если не признание народной любви?

– Ты заходишь ко мне все реже и реже, Аран, а я так люблю твои истории.

– Прошу меня простить, господин.

Думузи отмахнулся.

– Тебя ведет мелодия юности, Аран, и такой старик, как я, менее всего занимает твои мысли.

– Ну, владыка, будь вы лет на тридцать помоложе…

Властитель расхохотался, в мутных темных глазах на секунду вспыхнула искра – отголосок счастья ушедших лет.

– Молодость – твое благословение, Аран. Насладись ею, не трать время понапрасну. Если бы время можно было обратить вспять… Я помню, с какой гордостью принимал венец властителя от матери. Но вернись я назад в те времена, то отдал бы его младшему брату. А сам отправился посмотреть мир. Как жаль, что лучшие идеи приходят к нам слишком поздно.

Думузи неуклюже поерзал на подушках и поморщился.

– Эта пещера да пески нашей провинции – что еще я видел? Ничего. Мир не может быть так мал.

– Думаю, мой подарок вас порадует, господин. Это Сурия.

Властитель огляделся и заметил, что Аран пришел не один.

– Северянка? Поднимайся, девочка, достаточно носом по полу елозить. Впервые вижу северянку! Подойди поближе.

– Она знает много удивительных историй, господин. Может рассказать о жизни в северных провинциях.

– Удивительно! Как она попала к тебе?

– Сурия прислуживала отряду воинов, забравшихся слишком далеко от дома. Я решил оставить ее в живых и отдать вам. После того, как избавился от варварских замашек, разумеется. Она не слишком красива…

– Мой мальчик, ее внешность мне неинтересна. Другое дело – северные провинции. Сурия, правда ли, что ваши женщины не носят платья и облачаются в мужские одежды?

– Правда, мой господин.

– И среди ваших воинов есть женщины?

– Да, мой господин. Они яростные воительницы.

– Потрясающе! Аран, благодарю тебя за твой дар. Нужен писарь! Позовите мудрого – пусть запишет все слово в слово. Я хочу о стольком спросить…

– Если позволите, властитель, я откланяюсь.

– Что? О, конечно, Аран, ступай. Да где этот мудрый…

Аран вернулся домой в отличном настроении. Властитель остался доволен подарком, а воин был только счастлив порадовать старика. Думузи немало хорошего сделал для его семьи, а к Арану и вовсе относился как к одному из своих внуков.

К счастью, мать после возвращения Арана домой не стала возобновлять разговор о выборе супруги. Пока сын отсутствовал, ее захватила другая тема – дочь поссорилась с мужем, да так, что они две комнаты в доме перевернули вверх дном. За сестру Аран не беспокоился – она уже дважды хоронила супругов и знала, как с ними управляться.

Аран наслаждался благодатным днем, наполненным негой и спокойствием. Поднявшись на каменную террасу, с которой открывался прекрасный вид на мастерские властителя, он принялся наблюдать за работой ремесленников.

Его успокаивал скрипучий звук машин для огранки и завораживал результат. Невзрачные камни превращались в руках мастеров в сверкающие звезды, будто похищенные с ночного небосвода. Южные провинции славились ювелирными изделиями – в их землях таились богатые залежи драгоценных камней. Скрытые глубоко под землей, созданные еще во времена рождения Великих Ашу, камни хранили память о том, чего он, Аран, никогда не узнает. Эта мысль, пришедшая ему во времена юности, до сих пор его не отпускала и стала тем, что разожгло в нем страсть к драгоценностям.

Аран знал имена всех ремесленников города и нередко заходил к ним, чтобы приобрести парочку-другую красивых вещиц. Ему, воину, не пристало носить перстни с каменьями – они мешали в сражениях, – поэтому Аран хранил свои сокровища в шкатулке. И все же большую часть приобретений он дарил: семье, любовницам, друзьям. Их счастье при виде подарка радовало Арана ничуть не меньше, чем пленяющие переливы драгоценных камней.

– Шевелись! Я не собираюсь ждать весь день!

Услышав гневный крик, Аран быстро нашел его источник – молодого воина, стоявшего у прилавка ремесленника Шекка.

– Мой труд не терпит спешки, старший отряда, – отвечал Шекк.

Он уже перешагнул шестой десяток лет. Его работы всегда отличались безупречностью, но на их изготовление мастер тратил много времени. Шекк говорил, что считает каждый камень своим ребенком и не выпускает свои творения в мир, пока они не будут полностью готовы.

– Я капитан отряда!

– Простите, капитан. Все звания для меня как одно. Чудно все это.

Воин ударил кулаком по столу мастера – мелкие камешки подскочили.

– Тогда я научу тебя разбираться, старик!

Воин схватил Шекка за волосы и потянул вперед. Ремесленник пошатнулся, схватился за стол, чтобы удержать равновесие. Когда воин нанес удар по узловатой руке Шекка, Аран уже спускался с террасы к мастерским.

– Это научит тебя…

Продолжить воин не успел – Аран сбил его с ног, заломил руку и прижал коленом к земле, не давая подняться.

– В нашем городе ремесленники почитаются не меньше мудрых.

– Аран! – Молодой воин извернулся так, что мог увидеть лицо напавшего.

– Ты меня знаешь?

– Песий сын! Мы вместе ходили в поход! Меня назначили твоим помощником! Я Набу из семьи Сидат!

– Хм… – Аран всмотрелся в лицо воина, которого так и не смог узнать. – Наверное, ты не очень-то отличился.

– Катись в бездну проклятых, Аран! Отпусти меня! Немедленно! Ты настолько погряз в гордыне, что смеешь нападать на других воинов города!

– Воин? Ты больше похож на преступника. Никто не смеет трогать ремесленников. Правила едины для всех. Тот, кто им не подчиняется, бросает вызов нам всем. И главное – властителю.

– Разве я его тронул?

– Вот как?

Аран оглянулся на Шекка.

Тот успел выпрямиться и теперь осматривал драгоценные камни – его больше интересовали они, чем собственная рука, уже начавшая опухать. Старые кости легко сломать, а молодые воины не привыкли рассчитывать силу.

Аран прижал виновника щекой к грязной луже.

– Если ремесленник потеряет руку, ты лишишься головы. Понимаешь? Законы