Ах, если бы не… опять это «если»…

– Как она выглядела? – спросил Саймон.

– Так же, как и на том видео.

Эти слова растоптали его крохотную надежду.

– Она говорила, зачем приехала?

– Сказала, что хочет удрать от Аарона.

– А почему, сказала?

Сэм покачал головой.

– И что дальше?

– Попросила перекантоваться у меня несколько дней.

– И ты нам ничего не сказал?

Сэм продолжал смотреть на мать.

– Она просила не говорить, – сказал он.

Саймон хотел еще что-то добавить, например, что родителям надо доверять, но сейчас не время было говорить об этом.

– А твой сосед не возражал?

– Карлос? Он сказал, что это было бы круто. Как в школе, когда мы помогали нуждающимся, в общем, что-то в этом роде.

– Долго она у вас оставалась?

– Не очень, – едва слышно ответил он.

– Как долго, Сэм?

Из глаз его снова покатились слезы.

– Сэм!

– Достаточно для того, чтобы нас обчистить, – ответил он. Слезы продолжали струиться по его лицу, но говорил он отчетливо. – Пейдж спала на надувном матрасе Карлоса, на полу. Мы все уснули. А когда проснулись, ее уже не было. И наших вещей тоже.

– Что она забрала?

– Бумажники. Ноутбуки. У Карлоса были запонки с бриллиантами.

– Как ты мог ни слова не сказать мне об этом?

Он произнес это раздраженно, что ему самому очень не понравилось.

– Сэм!

Сын не отвечал.

– А Карлос рассказал об этом своим родителям?

– Нет. У меня были кое-какие деньги. В общем, я стараюсь возместить ему.

– Скажи, сколько надо, и мы возместим немедленно. А ты-то сам как выпутался?

– Позвонил тебе на работу, – сказал Сэм. – Сказал Эмили, что потерял кредитную карту. И она прислала другую.

Теперь Саймон все припомнил. Он даже не придал этому значения тогда. Кредитные карты вечно воруют, или они сами теряются.

– А компьютером я пока пользуюсь в библиотеке. Ничего страшного.

– Почему ты сразу мне не сказал?

Опять глупость сморозил… что толку теперь об этом? Но Саймон не смог удержаться.

По лицу сына было видно, что он совсем пал духом.

– Прости меня, папа, – сказал он. – Это я во всем виноват.

– Что? Да нет, что ты.

– Если бы я сразу сказал тебе…

– Ладно, Сэм, пустяки. Все равно ничего бы не изменилось.

– Наша мама умрет?

– Нет.

– Ты же не знаешь.

Что ж, это, пожалуй, верно.

Он не стал спорить, что-то придумывать, лгать. Не было смысла. Неправда не успокоит, она только все испортит. Он бросил взгляд на дверь. Ивонна смотрела на них через маленькое окошко. Саймон встал и пошел к двери. Когда ты настолько близок с человеком, когда проводишь с ним столько времени, как он с Ивонной, начинаешь читать его мысли.

Саймон вышел из палаты, а Ивонна сменила его.

Елену Рамирес он нашел в конце коридора, она, как всегда, вертела в руках мобильник.

– Рассказывайте, – произнесла она.

Он рассказал все, что узнал от сына.

– Что ж, теперь понятно, откуда у Пейдж был компьютер, – сказала Елена.

– И что дальше? – спросил Саймон.

Елена буквально выдавила из себя улыбку:

– Вы что, думаете, мы теперь работаем вместе?

– Думаю, мы пытаемся помочь друг другу.

– Согласна. Мне кажется, нам надо установить связи.

Елена помолчала, продолжая вертеть в руке мобильник.

– Я вышлю вам подробности о родственниках Аарона. Утром у них будет что-то вроде поминальной службы. Может быть, вам не помешает тоже присутствовать. Вдруг там объявится Пейдж. Присмотритесь, не прячется ли кто поблизости. Если она не придет, поговорите с родственниками. Попробуйте найти связь между Аароном и Генри Торпом, а если они знали друг друга, попытайтесь выяснить откуда.

– Хорошо, – сказал Саймон. – А вы что станете делать?

– Навещу еще кое-кого, с кем контактировал Генри Торп.

– Кого?

– Имени я не знаю, – ответила Елена, – знаю только, где можно найти.

– Где?

– В одном тату-салоне в Нью-Джерси.

Гостиница и ферма Корвала «Семейное древо» были расположены на востоке штата Коннектикут, неподалеку от границы со штатом Род-Айленд. Саймон прибыл туда в половине девятого утра. Заупокойная служба по Аарону, по словам Елены Рамирес, должна была начаться в девять.

Гостиница представляла собой белый фермерский дом в федеральном стиле с изящными пристройками по обеим сторонам. На крытой галерее, охватывающей здание по периметру, стояли в ряд плетеные кресла-качалки зеленого цвета. Вход украшала надпись: В СЕМЕЙНОМ ВЛАДЕНИИ С 1893 ГОДА. Прямо как в Новой Англии на типовой почтовой открытке. С правой стороны стоял автобус, приглашая туристов совершить автобусную прогулку. В глубине двора – амбар, в котором разместился контактный зоопарк, где можно гладить коз, овец, лам альпака, а также цыплят, хотя Саймон слегка призадумался, насколько это возможно – погладить цыпленка.

В Рождество любой посетитель мог срубить собственную рождественскую елочку. В октябре здесь устраивали «Ферму с привидениями», а вместе с ней и «Лабиринт с привидениями», «Силосную башню с привидениями», «Прогулку на возу с сеном и с привидениями» (ключевое слово – «привидения»), причем возом управлял «Призрачный Всадник без головы». Здесь также организовывали сезонный сбор тыквы и яблок. В маленьком домике справа можно было готовить собственный сидр.

Саймон остановил машину, вышел из нее и направился к входной двери гостиницы. Витиеватая надпись возле двери гласила: ОБСЛУЖИВАЕМ ТОЛЬКО ПРОЖИВАЮЩИХ. Саймон проигнорировал ее и вошел в фойе. Обстановка соответствовала старинной эпохе и была более строгой, чем он ожидал. По обе стороны небольших диванов из красного дерева, с ножками в виде звериных лап с крылышками, стояли стулья из вишневого дерева с расширяющимися кверху виндзорскими спинками. Рядом с огромным камином, словно некий страж, – старинные напольные часы. В одном шкафу красного дерева выставлена посуда из тонкого фарфора, в другом на полках книги в кожаных переплетах. На стенах писанные маслом портреты мужчин крепкого сложения и с угрюмыми взглядами – родоначальники семейства Корвал.

– Чем могу служить? – послышался голос.