Услышав свое имя, фокстерьер завилял хвостом.

– Правда, Толик мне сказал, что в издательствепотребовали, чтобы он поставил на брошюре собственное имя… Сказали, что я дляавтора слишком стара…

– Глупости! – прервала ее Надежда. – Он всеэто выдумал!

– Вот как? – Старуха хмыкнула. – Вот балбес!И большую часть гонорара забирает, якобы за хлопоты. Но зато у меня свободноговремени много, вот, эту брошюру написала, да и для нескольких других наметкиесть…

– Но это же здорово! – обрадоваласьНадежда. – Пошлите вы к черту своего племянника, я поговорю с издателем…будем печатать ваши брошюры под вашим настоящим именем, и гонорар полностью выбудете получать…

Примерно час Надежда провела у Евгении Ивановны, получив отобщения с ней самое настоящее удовольствие.

Наконец она спохватилась, что нужно готовить обед для мужа,да и вообще накопилось домашних дел, и с сожалением распрощалась с пожилойизобретательницей, пообещав в ближайшее время навестить ее и обсудитьдальнейшие издательские планы.

Фокстерьер Федя проводил ее до дверей, вежливо виляяхромированным хвостом и умильно заглядывая в глаза. Если бы он был живой собакой,Надежда могла бы подумать, что он намекает ей на сахарную косточку или кусочекколбасы, но механическую собаку такие лакомства вряд ли могли заинтересовать.

Надежда поднялась по ступенькам, дверь автоматическиоткрылась перед ней, и она оказалась на улице.

Точнее, в полутемной арке, соединяющей двор дома с Резнойулицей.

В нескольких метрах от Надежды, возле самого выхода наулицу, стояли двое мужчин.

В квартире Евгении Ивановны все механизмы были тщательносмазаны и действовали практически бесшумно. Так же тщательно смазана былавходная дверь, поэтому двое незнакомцев не услышали, как она закрылась заНадеждой.

Надежда Николаевна рассеянно взглянула в их сторону… изамерла.

Эти два силуэта были ей удивительно знакомы. Надежда их ужевидела, причем видела почти так же, как сейчас, – при слабом освещении ине в самом удобном ракурсе…

Она еще не сообразила, где видела этих двоих, но подсознаниеуже говорило об опасности. Эти двое были связаны с чем-то рискованным, с чем-токриминальным. Надежда ничуть не удивилась – так уж получилось, что она –приличная интеллигентная женщина среднего, скажем так, возраста, время отвремени влезала в криминальные истории. Эти двое были ей знакомы – не близко,конечно, но она определенно была уверена, что видела их в неблагоприятнойобстановке.

Впрочем, это было ясно даже по тому, как они держались –прижавшись к стене, воровато выглядывая на улицу.

«Жулики!» – уверилась Надежда и тут же вспомнила, где виделаэтих двоих: в маршрутном такси, наткнувшись на труп.

Это именно они вернулись, чтобы вытащить покойника измаршрутки и запихнуть его в багажник своей машины.

Конечно, сейчас Надежда видела их со спины, поэтому не сразуузнала – ей не были видны лица злодеев, не было видно родимое пятно на щекеодного из них, напоминающее формой то ли Сицилию, то ли Корсику на школьнойгеографической карте, не были видны длинные, обвислые усы второго, но и того,что она видела, было вполне достаточно, чтобы вспомнить их. Те же осторожные,вкрадчивые движения, те же широкие покатые плечи…

Один из незнакомцев медленно двинулся вперед, свет упал наего голову, и Надежда увидела обширную красную лысину вислоусого. Лысина былазнакома до боли. Все сомнения исчезли. Надежда замерла, прижалась к стене, ився превратилась в зрение и слух.

– Сколько еще ждать? – спросил вислоусый у своегонапарника, нетерпеливо переступив с ноги на ногу.

– Примерно полчаса, а может, и меньше, – отозвалсятот. – Что, немножко подождать не можешь? В нашей с тобой профессии умениеждать – самое первое дело! Даже важнее умения драться!

– Мне бы отлить…

– Что, заранее не мог? Теперь терпи, я тебя отпуститьне могу! Девчонка в любой момент может появиться!

– Да я пива пару кружек выпил…

– Ну и дурак!

Вислоусый что-то недовольно проворчал, а потом раздраженноспросил:

– А ты вообще-то уверен, что она придет? Может, зря мытут обувь оттаптываем?

– Придет, никуда не денется! – Его напарникнегромко засмеялся. – Ника хорошую наживку закинула, а она ее заглотила,так что придет как миленькая!

Злоумышленники ненадолго замолчали, а Надежда лихорадочносоображала.

Эти двое почти у нее на глазах убили человека, потом куда-тоувезли его труп. И сейчас здесь, в этом глухом углу Петроградской стороны, оникого-то подстерегают, судя по их словам – какую-то девушку. Причем можно несомневаться, что намерения у них самые что ни на есть кровожадные…

Еще Надежда вспомнила свой сон, вспомнила человека измаршрутки, который просил ее предупредить Вадима.

Она не сумела это сделать, и интуиция подсказывала ей, чтотеперь уже поздно, что она опоздала со своей помощью. Но она хотя бы можетспасти от этих двоих злодеев неизвестную девушку, которую они караулят в темнойподворотне…

– А вот и она! – довольным тоном сообщил главныйиз криминальной парочки. – Вот видишь, а ты сомневался! Ника – бабанадежная, если сказала – значит, все так и будет, можно не сомневаться!

С этими словами он пригнулся и крадучись выбрался изподворотни. Вислоусый громила двинулся следом за ним, по-прежнему что-тонедовольно бормоча.

Как только двое злодеев скрылись из виду, Надежда Николаевнатенью скользнула следом за ними и осторожно выглянула на улицу.

Метрах в пятидесяти по улице шла молодая женщина леттридцати. Встретив ее в обычных обстоятельствах, Надежда вряд ли обратила бывнимание на незнакомку, которая обладала внешностью неброской, хотя ипривлекательной. Хрупкая блондинка с серыми глазами и слегка размытыми чертамилица, она была скорее миловидна, чем красива. Хотя глаза излучали свет, а вчертах лица проступал мягкий, уступчивый характер, эта девушка была не из тех,кто привлекает многочисленные мужские взгляды. Однако у Надежды Николаевны онавызвала невольную симпатию. Девушка медленно шла, оглядываясь по сторонам и,по-видимому, отыскивая нужный дом, как сама Надежда пару часов назад.

Кроме этой блондинки, прохожих на улице не было, так что,несомненно, именно о ней говорили прятавшиеся в подворотне бандиты, именно ееони поджидали в засаде.

Надежда завертела головой: выбравшись из подворотни, злодеикуда-то подевались, будто провалились сквозь землю.

Однако неподалеку на недокрашенной стене дома виселамонтажная люлька, в которой, должно быть, работали маляры. Но в данный моментони тоже отсутствовали – скорее всего ушли на обед, оставив в люльке ведра скраской и свои малярные инструменты.