class="p1">Смотрю на висящие над входной дверью объёмные деревянные часы.

Почти восемь.

Ну, обалдеть. Куда это наша мадемуазель свинтила с утра пораньше? Неужто их с Риверой помешательство продолжается? Им не надоело страдать ерундистикой? Они реально продолжают подозревать в чём-то Верховную? Даже после того, как вчера она ни то, что не вытворила ничего зловещего, а даже наоборот — была довольно дружелюбной и активно участвовала в празднестве по случаю официального принятия нас в стан ведьм?

Ненормальные, ей-богу.

Выползаю из комнаты и вхожу в нашу импровизированную гостиную, уже приготовившись к очередной схватке с нашей группой юных следопытов, но с удивлением замечаю, что на длинном голубом диванчике никого, кроме Риверы и Лолы не обнаруживаю.

Не поняла.

— Доброе утро, — отзываются девочки, завидев меня.

— Доброе… А где наша четвёртая?

— Четвёртая? — Брови Лолиты задумчиво сходятся у переносицы.

— Да. Анька.

— А она разве не в вашей комнате? — Ривера проходится расчёской по своему длинному каштановому хвосту.

— Э-э-э, нет. Я думала, у вас экстренное совещание по поводу результатов вчерашнего вечера или типа того.

— У нас нет никакого совещания, — пожимает плечами она.

— Ну, значит, она опять отправилась на свидание к своему Даогону… или как там его.

Честно? Я даже рада такому исходу. Уж лучше пусть она плавает в своём любовном дурмане, чем лезет, куда её не просят. Живее будет.

— Но, Варя… — лицо Риверы бледнеет, когда приподнимается. — Аня не выходила сегодня из комнаты. Посмотри на стол: ключи лежат там, где ты их вчера оставила. Оба комплекта.

Ч-что..?

Решительно подхожу к столу.

Проклятье… они здесь.

Но что тогда…

— Ты уверена, что она не в комнате? — Лолита вскакивает со своего места. — Пойдём проверим. Она, должно быть, просто с головой укрылась.

Киваю.

Боже, хоть бы это было действительно так, хоть бы Лола оказалась права.

Открываем двери в нашу спальню.

Ничего.

Абсолютно пусто.

Все вещи на месте, а кровать заправлена.

Но как…

Почему…?

Я же помню, что…

— Не паникуем, — произносит Ривера, и я киваю. — Проверим вещи. Может, она и правда вышла куда-нибудь, а ключи просто забыла?

Лолита распахивает шкаф, и я принимаюсь лихорадочно оглядывать аккуратно сложенные стопки одежды.

Брюки, три штуки…

Блузы белые, две…

Кофта…

Платье…

Боже… нет-нет, не может быть!

— Всё на месте, — произношу одними губами. — Все… все вещи здесь.

— Ты уверена?

— Д-да… Прародительница, я уверена!

— А её ритуальное платье? — Зажав ладонями рот, глухо спрашивает Лолита. — Я вижу только твоё, которое ты вином вчера облила.

Резко оборачиваюсь, бросая взгляд в сторону брошенной на стул белой ткани с огромным бордовым пятном.

Одной ткани.

— Его нет…

Господи, что…

Нет, нет, нет, я не могу поверить, неужели…

— Аня пропала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 16. Требования

— Студентка Полонская, я вам ещё раз повторяю: это стандартный случай отшельничества. Если ваша сестра посчитает нужным, то она с вами свяжется самостоятельно, — ректор достаёт платок, стирая со лба пот.

Я вновь всхлипываю, отчаянно крича:

— Нет, это не отшельничество! Вы что, меня не слушали?! Я вам объясняю в который раз: мою сестру похитили! Она бы не ушла, не предупредив меня!

— Именно так и поступают отшельницы, — господин Варкут откидывается на спинку кресла, бросая на меня усталый взгляд. — Уходят после инициации странствовать, оставляя свои вещи и не предупреждая об этом никого.

— Но Аня этого бы не сделала! Вы не понимаете, у неё был дар гадания на таро! А не дар отшельничества!

Слёзы текут по моему лицу градом, когда я вцепляюсь в жёсткие подлокотники своего высокого стула. В кабинете ректора таких целых три: один, на котором сижу я, располагается возле его широкого стола из дуба, а два других стоят у стены, рядом с большим, занавешенным плотными зелёными шторами окном.

— Отшельничество — это не дар, Полонская. Это личностная особенность. И она не исключает существования какого-либо дара. Кроме того, это черта ещё и наследственная. А, насколько помню, — его бровь взлетает вверх, — ваша бабушка тоже была отшельницей. Разве не так?

О… чёрт! Проклятье!

Нет! Не была! Она не была отшельницей, её вообще не существовало!!!

Господи, что мне делать? Что делать? Признаваться? Сказать, что всё выдумала и раскрыть правду?

Но что… что, если меня признают сумасшедшей? Решат, что я рехнулась после новости о пропажи сестры и отправят в храм Прародительницы?

Нет! Они не сделают этого, Модсогнир не допустит такого!

Но как он сам отреагирует на подобное? От психиатрички, может, и отмажет, но поверит ли? Или тоже посчитает умалишённой и закроет дома, дабы я не бегала и не позорила его семью?

Чёрт. Чёрт. Чёрт.

Так, Варвара, держись. Спокойно. Не бросайся с места в карьер, попробуй другие варианты.

— Да, это так, — чуть более спокойно отвечаю. — Но у сестры были предчувствия. Она опасалась чего-то, понимаете? Она, будучи грёбaнной ведьмой-гадалкой предчувствовала, что что-то произойдёт!

А я ей не верила! Я отмахивалась от неё, смеялась над ней!

Но она была права! Она и Ривера — они обе оказались правы!

— Вы придаёте им слишком большое значение. Это всего лишь волнение перед инициацией, не больше.

— Нет! — Я вскакиваю. Опираюсь ладонями о стол ректора и наклоняюсь к нему ближе. — Это не было волнением, это… Это Верховная! Это всё наша кураторша, это её вина! Прародительница, ну конечно! Послушайте, — я опускаюсь обратно на своё место и уже на порядок спокойнее произношу, — госпожа Линштейм использует магию мёртвых!

— Студентка, для таких обвинений…

— Нет, стойте! Не перебивайте! Мы с сестрой видели, как она крутилась возле кабинета по ликантроповедению! Понимаете? Как раз после того, как пропала та ликантропка — Ру!

— Кабинет по ликантроповедению? — Господин Варкут склоняется ближе, в его глазах появляется заинтересованный блеск.

Ну, наконец-то! Наконец он настроен на серьёзный разговор!

— Да, прям рядом с тем местом, где исчезла Ру!

— И когда это было?

— Через несколько дней после всего случившегося. Это был вечер, почти ночь. Мы с сестрой пошли в кабинет алхимии, потому что я… э-э-э, то есть она кое-что оставила там во время пары. И когда мы приблизились к кабинету, то увидели Верховную! И она себя очень странно вела!

— Что вы имеете в виду под "странно"?

— Подозрительно. Оглядывалась, кралась. А потом вообще залезла в урну — бежевую такую, она прям около двери стоит — и достала что-то оттуда! И убежала почти!

— Вот как, — губы мужчины поджимаются.

Он отталкивается руками о стол и поднимается. Медленно подходит к окну. Спина его кажется неестественно прямой, и я понимаю: он напряжён.

Оно и понятно! Не