— Всегда знал, что тридцать лет — это глубокая старость. — усмехается Эрик, подмигивая Библу.

— Мы пока не можем вернуться. — наконец говорю я.

Кому понадобилось следить за моими людьми?

Я никогда не плодил врагов намеренно и на чужие территории не кидался. Мне хватает своего. С альфами из других известных мне стай у меня достаточно хорошие отношения. Уважительные.

Да, меня открыто ненавидит Ньют Йонти, но он слишком труслив, чтобы отправлять своих людей следить за моими волками.

Тогда кого вдруг заинтересовал наш особняк?

Правильнее всего — сейчас же уехать к своей стае. И для Дженни мой отъезд тоже будет благом. Но я не способен.

Можно приказать заковать себя в цепи и впихнуть в машину под каким-нибудь усмиряющим эликсиром Эрика, но не уверен, что смогу полностью контролировать тягу, и не уверен, что не покалечу собственных людей в порыве гнева.

— Мне понадобится еще немного времени, а насчет Патриции я еще обдумаю. Возможно, отправлю бету обратно вместе с тобой, Сай.

— Но я нужна тебе! — вскакивает на ноги волчица.

— Пат, сядь на место. — строго озвучиваю, и она тут же смиренно подчиняется. — Что по другому вопросу, Библ? Никто из наших не нашел ни единого нового следа? Ты же говорил, что в Диайле была зацепка.

— Прости, Оуэн. — Саймон склоняет голову без всякой иронии в голосе, — Снова мой косяк, повелся на непроверенный источник. Белой волчицы нигде нет. То есть все еще существует только две, но они, как мы уже выясняли, совершенно точно принадлежат другим девочкам. Одной сорок девять лет, второй только недавно исполнилось одиннадцать. И ее родители жуть, как боятся, что об их дочери кто-то узнает. Сам знаешь, на что раньше шли всякие твари ради их крови.

— Мне кажется, некоторые до сих пор верят, что с помощью их крови можно вернуть или увеличить в разы силу. — качает головой Эрик.

— Я тебя услышал, Саймон. — сжимаю подлокотник кресла.

А ведь я возлагал большие надежды на Диайл, и снова — ничего. Столько лет поисков — и ничего. Из года в год. Стоит мне только поверить в чудо, как оно тут же рассеивается, оставляя меня ни с чем.

— Оуэн, — прерывает мои размышления Саймон, — Знаю, мы много раз обсуждали твою сложную ситуацию, и я был приверженцем мнения, что девочку лучше и правда не трогать, но существуют же разные способы прийти к консенсусу…И получить некоторую дозу желаемого. — непонимающе смотрю на него, пока он, кашлянув, не добавляет, — Вот я глубоко уверен, что природа подарила женщинам очаровательные ротики определенно не только для разговоров…

— Саймон…

— И ручки у них тоже очаровательные. Приятные пальчики. Нежные…

— Саймон!

— Он просто хочет сказать босс, что опасно расхаживать с каменными яйцами, — перевожу тяжелый взгляд с одного моего подчиненного на другого, — Мы лишь печемся о твоем здоровье. Но я с удовольствием заткнусь. С глубоким уважением затыкаюсь, босс.

— Оуэн, а правда…

— Патриция, и ты туда же? — на самом деле она уже не раз мне намекала и говорила открыто о том, о чем говорят ребята, и сейчас снова лезет в бочку.

— Можно я еще кое-что скажу и потом заткнусь? — подается вперед Эрик. — Окончательно. Слово волка.

Вздыхаю, и оборотень принимает это за согласие.

Иногда я херовый альфа, позволяющий слишком многое своим людям.

Вряд ли бы отец мной гордился, узнай он о подобных моментах.

— Мы все поняли, что тебе нельзя трахать твою избранную…Э-э-м-м, то есть нельзя любить из-за силы, которая способна ее покалечить. И мы верим в это, основывались на случаях, произошедших между оборотнями и человеческими женщинами, умершими после ночи с теми волками. Но босс, ведь доказано полицией и экспертизой, что те оборотни были насильниками. Они не просто трахались с теми девушками. Они специально измывались над ними, и точно не считали их своими избранными. Так зачем ты сравниваешь себя с ними? Ты же никакой не маньяк с желанием покалечить. Может, ты наоборот сможешь влить в нее силу и помочь девушке стать сильнее? Может, у вас как раз из-за избранности нормально все пройдет, и она еще добавки попросит?

— Ты высказался?

— Да. — кивает Эрик и тише обращается к Саймону. — Но я ж, хорошо сказал, нет?

— Зачет. — Библ показывает ему большой палец вверх.

Устало смотрю на своих идиотов друзей и задаю единственный вопрос:

— А если не все пройдет нормально? — и на него никто из них не может ответить.

Глава 25

Семейный ужин проходит довольно спокойно.

Я подготовилась, заранее наглотавшись волшебных таблеток. Одна из них была из моей стандартной баночки, из тех, которые я пью с семи лет, а вторая, похожая на мармеладку, из специальной коллекции щедро снабдившего меня альфы.

После них я сдержанна, в порочных мыслях не замечена. Способна контролировать себя и смириться с новым отношением Оуэна — его совершенным безразличием.

Они вернулись с Патрицией в особняк только на следующий день после вечеринки у Чарли, и альфа будто возвел между нами плотную стену холода, сквозь которую перестал замечать свою ненавистную избранную.

Если раньше он так или иначе удостаивал меня своим вниманием, то сейчас я стала полностью невидима.

Разглядев мою фигуру, идущую ему на встречу в пустом коридоре, волк хмурился, словно воздух вокруг резко портился, а затем спешно удалялся.

Я считала, что отсутствие всякого контакта намного лучше, чем презрение, но должно быть у меня что-то не так с головой, иначе чем объяснить то, что я порой поглядываю на него, как побитая собака, лишь бы получить хотя бы крохотный суровый взгляд.

Стараясь отвлечься, отдаюсь во власть зелёной фасоли, к которой обычно отношусь довольно прохладно. Сегодня в моем мире не существует ничего кроме неё.

— Может положить тебе чего-нибудь менее зеленого, для разнообразия? — шепчет Мэйс, придвигаясь ко мне и хитро поднимает брови, — Типо… мяса?

Вспоминаю наш с ним разговор и спрашиваю себя в очередной раз, поверил ли мне тогда брат.

Вру я хуже некуда, и актерские таланты, как не врет Алекс, мне не подвластны. Поэтому, когда я не нашла ничего лучше, чем рассмеяться после вопроса брата и состроить удивленные глаза полные праведного непонимания, то даже воздух вокруг головы Мэйса шептал «не верим, Дженни!». Но брат не стал и дальше разгонять мое сердце до немыслимых пределов, потрепал по голове и мягко сказал: «Хорошо. Должно быть, я ошибся. Но, малышка, помни, что я на твоей стороне, и ты всегда можешь мне раскрыться».

Я