Оборотень почёсывает короткую уложенную бородку и криво ухмыляется.

— Есть те, кто считает, что участие Красной Шапочки составляет не совсем честную конкуренцию для других. Наша прекрасная Дженнифер весит намного меньше других водил, а, следовательно, их с Серым Волком машина имеет явное преимущество.

— Что это ещё за дерьмо? — с расслабленной улыбкой на губах озвучивает Мэйсон, но по рычанию, проступающему из его горла и по тому, как напрягается тело брата, чувствую, что он недоволен.

— Мэйс, — тихо шепчу и успокаивающе глажу ладонью по плечу, затем громче обращаюсь к Илаю. — Меня хотят снять с гонок? — к чему ходить вокруг да около, пусть сразу озвучивает как есть.

— Нет, Дженни, что ты! Снять с участия победителя последних гонок попахивало бы откровенной трусостью.

— А вся эта хрень с весом моей сестры разве не воняет жалкой трусостью? — тут же вмешивается Мэйс.

— Бро, лично я с тобой полностью согласен. — улыбается Илай, — Но ты же понимаешь, я должен рассмотреть все жалобы и предложения.

— И в чем заключается предложение трусливых овец?

— Мэйс, успокойся, пожалуйста. — безуспешно пытаюсь утихомирить волка.

— Посадить в ваш автомобиль третьего участника, чтобы уравновесить вес машин.

— Только одного? — усмехается Мэйс. — Всего-то? Давай сразу троих. Или лучше загрузим в багажник несколько тел для точности?

— Мэйс, — волк брата, который до этого беззаботно кружился возле наших ног принимает выжидающе — агрессивную позу и рычит в сторону волков братьев Даррелов.

— Мы согласны. — стараясь сохранять спокойствие, озвучиваю я.

— Дженни, — возмущённо цедит в ухо оборотень, — Нельзя этим ссыкунам позволять…

— Все нормально. — тихо заверяю взбешенного близнеца. — Но, если ты будешь заводиться и дальше, мой настрой точно уйдёт. Пожалуйста, перестань. Ты же веришь в нашу команду?

— Ладно. — вздыхает брат, соглашаясь, и треплет меня по волосам, не стесняясь портить еще недавно тугой хвост у всех на глазах. Но у меня нет ни единого шанса возмутиться, потому что он снова спокоен и теперь смотрит на меня с невероятной нежностью. — Я не сомневаюсь, что мы их все равно порвём. — и громче обращается к Илаю. — А третьего для нашего багажника вы уже нашли? — расслабленно интересуется, и его зверь возле ног ухмыляется.

В толпе зрителей, до этого обнесенной кольцом напряжения, слышатся смешки, шепотки, новая волна сплетен. Все понимают — буря миновала, теперь остаётся наблюдать за дальнейшими действиями и делать ставки.

— Я посчитал, что справедливее будет вам самим выбрать третьего участника вашей группы. Главное, чтобы он не уступал по весу другим гонщикам.

— Я подойду по здешним критериям? — звучит ироничный голос, и взбудораженная толпа вновь вмиг замолкает.

Поворачиваю голову на того, на кого стараюсь смотреть гораздо реже, чем хотелось бы. Внутри все замирает от противоречивых ощущений.

Зачем он это делает?

Возможно ли, что…

Нет, это все ради Мэйсона. Таким образом он поддерживает своего брата, свою кровь — понятно же, как ясный день. Я тут никак не замешана.

В абсолютной тишине, альфа отбрасывает тлеющий окурок сигареты и под заворожённые взгляды вальяжно движется к нашей машине.

— Есть у кого-то возражения против участия моего старшего брата? Может с его весом тоже что-то не так? — с нескрываемой издевкой интересуется Мэйс, когда Оуэн останавливается рядом с нами.

— Все посчитают за честь участвовать в гонке с альфой, — глаза Илая полыхают. Он неплохой парень, но в эту минуту наверняка думает лишь о том, как подскочат вверх ставки, в связи с появлением старшего брата Стефенсонов.

А вот мое сердце намеревается вырваться из груди и покинуть стратосферу.

Как я буду водить, когда в машине ОН?

Как я смогу расслабиться?

Как я смогу сосредоточиться?

Как смогу отдаться скорости… вдруг у меня крыша поедет, и я захочу отдаться ему?!

В эту минуту Мэйс, будто читая мои мысли или же видя волнение на лице, крепко сжимает мою руку и уверенно вливает в ухо слова:

— Мы надерем всем зад, даже не сомневайся. Ты лучшая. Ты лучшая, Дженни.

Я впитываю в себя его слова. Несмотря на все ещё трепещущее внутри волнение, немного успокаиваюсь.

— А зверь альфы тоже будет участвовать в гонке? — раздаётся из толпы игривый голос некой девушки, явно желающей обратить на себя внимание.

— Наравне с машинами в гонке участвуют наши волки. Параллельно. Ты же знаешь. — сообщает своему брату Мэйс. Тот хмуро слушает и кивает.

Сейчас передумает и пошлёт всех в Диснейленд, — накручиваю себя, как вдруг по земле проносится дрожь. Из темноты вырывается протяжный вой, стимулирующий бег мурашек по спине и повторную игру зрителей в молчанку.

В лучах бледной луны появляется огромный волк. Намного крупнее и мощнее остальных зверей, участвующих в гонке. Когда он грациозно проходит мимо соперников, те почтительно опускают головы.

Во мне нет страха. В сердце ворочается восхищение, расплывается тепло и пальцы покалывает от безумного желания дотронуться до его шерсти, обнять, приласкать.

Вряд ли Оуэн позволит погладить своего зверя. Можно не мечтать.

Волк приближается все ближе, и я расплываюсь в неконтролируемой улыбке. Неосознанно, не смея остановиться, вытягиваю руку, и он молниеносно соприкасается с моими пальцами, довольно порыкивает, останавливается возле ног, всячески поощряет продолжать себя гладить.

Девушки визжат восхищением, забывая про трепет и тишину.

Волк Мэйса тоже подходит, требуя свою долю ласки.

— Эта гонка войдёт в историю! — скандирует Илай, приглашая участников занять свои места. — Не забывайте, что

у вас еще есть шанс сделать ставки или изменить предыдущие! Но через десять минут после старта такого права больше не будет!

Я подхожу к водительскому креслу, открываю дверь. Мэйс собирается, как и всегда, занять место рядом со мной, но Оуэн рушит наши планы.

— Я сяду впереди. — как само собой разумеющееся озвучивает альфа.

Я тут же кидаю в Мэйса взволнованный взгляд: «он же шутит?», и там еще следом несется на повторе «нетнетнет».

— Брат, круто, что ты с нами. Мы с Дженни ахренеть, как рады. Но мы всегда сидим…

— Я впереди. — холодно прерывает Оуэн.

Занимает переднее сидение, захлопывает за собой дверь.

Взгляд Мэйса сообщает: «Он не шутит», будто я сама это не поняла, и добавляет «Не переживай ты так, все отлично!».

Не разделяю его взглядов, но деваться некуда. Забираюсь в машину.

Не наброшусь же я на альфу прямо посреди гонки? Или наброшусь?

Мысль пробивает на истеричный смешок, но он мгновенно самоубивается, столкнувшись с хмурым взглядом альфы.

Ну вот что с ним не так?

Если ему самому не нравится эта идея, зачем тогда вызвался? Да ещё и сел на место Мэйса.

Вздрагиваю, когда на плечи сзади опускаются ладони брата.

— Все, как всегда.