— Вероятно, — сухо ответил Дракон. Он чересчур поспешно вышел прочь из ее клетки и так же спешно запирая замок, словно боясь, что грязь Мертвой Богини станет его преследовать и не отстанет от рук, сколько б он их не отмывал потом.

Поднимаясь на палубу корабля, Данкан изо всех сил сжимал кулаки, чтобы не раскричаться от отвращения и не ударить кого-либо, причиняя боль себе и тому, кто попадется под горячую руку. Может, старуха не виновата была в том, что наполняло ее мысли; может, это другие Мертвые Боги поделились с ней своими мыслями, желаниями, гадкими и злобными фантазиями, да только она жила с этим теперь. Видя, помня, не отвергая.

«Какая все же порочная раса, — с отвращением подумал Данкан, подставляя лицо свежему ветру и глотая его прохладную чистоту, которая немного остужала его разум. — Надо было извести их всех. Не с кем там договариваться, некого беречь. Они порочны с рождения».

— Мы должны найти корабль Клэр, — произнес Данкан. Ее имя обласкало его язык так, словно он поцеловал женщину, носящую его, и Данка зажмурился, пережидая странное, магическое наслаждение. Впервые за время разлуки с ней Данкан произнес ее имя вслух и подумал — с явным удовольствием, — что увидит ее. Скоро ее увидит…

Рядом с ним тотчас оказался человек, и по звуку дыхания, по биению сердца Дракон определил, что это все тот же Патрик, отважный и верный ему помощник капитана. — Мертвые Боги теперь станут охотиться на нее, и я очень не хотел бы, чтобы она попала к ним в руки.

— Почему? — быстро спросил Патрик. Кажется, за тот недолгий срок, что н взаимодействовал с Иулитой, он научился мыслить быстро и четко, и это было Данкану только на руку.

— Потому что она нужна им, — ответил Данкан. — Они хотят силы — и только Клэр может ее им дать.

— Может, убить ее? — спросил Патрик сухо.

В любой другой день Данкан похвалил бы его за этот вопрос. Помощник капитана, еще не научившись носить добротных сапог и шляпу, уже думал как долго живущее существо, рассматривая неясную, туманную перспективу.

Но речь шла о Клэр, и Данка метнул на помощника капитана яростный взгляд.

— Нет! — прорычал он, понимая, что ставит под угрозу не только сокровища своего повелителя — весь мир. Все кругом могло погибнуть от того решения, что примет Клэр, обманутая или запуганная. Но все же… — Нет. Это моя самка. Сначала я поговорю с ней. Потом…

Он не стал озвучивать, что же будет потом.

— Я полечу впереди, указывая вам путь, — сухо закончил Данкан. — Я отыщу ее корабль. И, надеюсь, мы успеем вовремя…

Помощник его понял итак, и ушел, растворился, исчез, позволив Данкану думать дальше, что же предпринять. А Данкан остался один — на холодном ветру, который не мог остудить его пылающей разум и избавить от гнетущих мыслей.

* * *

Стоило только Данкану оказаться далеко, как приступы к Клэр возобновились.

Лежа в собственной постели, беспомощная и беззащитная, она, с трудом отходя от безумия, трясущейся рукой отирая со лба липкий пот, слышала зловещий шепот болезни, насмехающейся над нею.

«Ты не уйдешь от меня, не уйдешь!» — шептало что-то в разуме Клэр, и девушка обмирала от страха и отчаяния.

Рядом с ней был верный ей врач.

Это был немолодой уже человек, светловолосый, светлоглазый, похожий на вылинявший на ярком солнце лоскут. Лицо у него было самое обычное, ничем не примечательное, серое, невыразительное, как у соседа, бок о бок с которым живешь всю жизнь. Таких людей на свете — кажущихся знакомыми, — было полно. С ними можно было делать общее бело и не замечать их присутствия, словно сам человек был инструментом или частью обстановки — удобен и всегда под рукой.

Он чудом уцелел в сражении с командой Данкана, и ничем не напоминал о себе в те часы, что Клэр провела с молодым Драконом. Она растворилась в счастье и в любви, а он… Он не смел напоминать о своем существовании, отошел, позволив ей наслаждаться жизнью. И вот теперь, когда ей плохо, снова с ней… Именно это зовется верностью? Преданной собачьей верностью?

— Почему ты не убила его?

Этот вопрос, полный горечи, прозвучал в тишине маленькой каюты так резко, что Клэр вздрогнула.

— Я понимаю, — продолжил врач, ободренный ее молчанием. — Наверное, он вскружил тебе голову, Дракон это умеет, судя по всему, но… ты же должна беречь себя! И думать прежде всего о себе! Тебе необходимо… нужно… Мы были бы уже дома, и ты была бы уже здорова, черт тебя дери!

Он замолк, не посмел произнести страшного слова, приговора Данкану; Клэр, переводя дух после пережитой боли, лежала и вслушивалась в стук собственного сердца, которое билось часто и сильно, соображая, зачем сейчас этот немолодой уже мужчина, намело повидавший на своем веку, сейчас говорит о Данкане. Ревнует? Или просто заботится о ней, о Клэр? Доктор прятал свои глаза. Не смел глянуть Клэр в лицо, но она знала итак, что там. Слезы, боль и досада. Они выписывались в его чертах, в нервно изогнутых губах, и не надо было заглядывать в глаза, чтобы их увидеть. Значит, все же ревнует…

— Я не могу его убить, — тихо произнесла Клэр. Перед глазами ее встала волнующая сцена, Данкан, позволивший связать ему руки, и его глаза — наполняющиеся наслаждением. Клэр прикусила губу по лицу ее разлился румянец стыда, но она смогла признаться самой себе, что с удовольствием посмотрела в его лицо снова, чтобы увидеть там это же выражение растворения в довольствии и обожание. Он смотрел на нее с обожанием. И позволял с собою делать все, что взбредало в ее голову. Убить? Нанести коварный удар в сердце — как он просил, — в тот миг, когда он доверился ей и принял от нее любовь и ласку? Нет; это невозможно! Убить свет в его глазах, стереть их них наслаждение? Нет…

— Тогда его убью я! — страстно выкрикнул мужчина. Перед глазами Клэр снова встал Данкан, его черные глаза были хитры, смотрели испытующе, и он ранил свой палец загадочной волшебной сталью, отчего на коже вспухла яркая, как вишенка, капля крови.

— И ты не сможешь, — ответила Клэр тихо.

— Черта с два! — мужчина подскочил, нервно заходил по тесной комнатке. — Не говори мне, что я могу и чего не могу! Может, он и Дракон, но я тоже кое-чего стою! Я убью его!

В его голосе было столько горячности и неприкрытой ревности, что Клэр поморщилась. Отчего-то теперь его забота о ней стала Клэр неприятна; в конечном итоге, под этими правильными словами скрывалось подленькое желание избавиться от соперника. Интересно, а Данкан может так же?.. устранить того, кто стоит меж ним и ею?

— Нет, — ответила Клэр едко, поднимаясь с постели. — Ты не сможешь!

Врач кинул на нее взгляд, полный огня, и она со стыдом заметила, что почти раздета, что на ней из одежды одна только полотняная рубашка, не достигающая и колен, и мужчина нет-нет, да рассматривает ее длинные стройные ноги. Смотрел на нее, как на женщину, рассматривал ее тело, когда ее корежило в бреду? Клэр, пожалуй, слишком поспешно прикрыла ноги, ее жест вышел сердитым, нервным, и мужчина, вспыхнув отвернулся, поняв, что его взгляды, полные восхищения, ей неприятны.