гвардейца оказалась перемолотой трубкой, которая под натиском сложилась обратно, затянув одну из рук. Вряд ли после такого он останется в живых, рискуя скончаться от кровопотери: кровь из культи хлестала алым фонтаном.

Крот, почуявший слабость и раззадоренный проблеском потенциального успеха, уже ерзал на месте, нацеливая новый, скорее всего, последний удар перед освобождением из заточения. Выпустить его было нельзя, иначе все, кто уже окропил землю кровью и пожертвовал своей жизнью, полегли зазря. Кхира понимала это лучше других и была готова рискнуть собой, лишь бы не дать этому деспоту освободиться и разнести весь лагерь в клочья. Вряд ли она задумывалась о том, что, помимо этого крота, в лагере сейчас орудуют и другие. Это не ее забота — на тех кротов есть свои сотники, а ее задача — совладать с этим и не дать ему пробиться дальше.

При всех усилиях и скорости нельзя было успеть установить опору в рабочее положение: крот набирал обороты, и единственным решением стало заменить эту стойку собой, упершись изо всех сил в щит. Если удастся выстоять, можно было бы попытать счастья вытянуть трубку в следующем раунде столкновения.

Я даже не успел подумать, но уже со всех ног бежал к Кхире, чтобы встать рядом: не мог оставить ее наедине с этим уродом. Он бы перемолол ее, раздавил, как клопа. Хоть она и военный человек и точно не из слабых (ведь если даже Тара смогла удивить меня своей подготовкой, то и она не промах), но ни при какой физической подготовке не могла бы противостоять этой глыбе. Маленькая, хрупкая. Хоть и сильная, но девушка. Я обязан ее защитить, даже если… не задумывался над этим и сам от себя такого героизма не ждал.

— Ты? — сорвалось с ее губ.

— Я. Держи! — Я отвернулся от нее и что было мочи уперся плечом в щит, выглядывая из-за него, наблюдая за приближением смерти.

Крот не докатился всего на какие-то метра три-четыре и разразился диким воплем — тем самым, с которым я уже был знаком. А вот местные слышали его впервые. Для них вообще было в новинку, что кроты могут издавать звук, и все как один, почувствовав боль от такого пронзительного скрипа, пытались зажать уши руками, только вот им мешали шлемы, и это не помогало. Для меня же этот звук, хоть и являлся оглушающим, не был столь мучительным. Оттого я нашел в себе силы, чтобы щурясь наблюдать, что происходило с кротом дальше. Еще продолжая движение, он начал раскрываться из клубка, неуклюже переваливаясь с бока на бок, петляя на ходу по инерции, пока не уткнулся в щит, распластавшись по нему брюхом, после чего резко открыл глаза и уставился на меня. Секундное исступление — и еще мгновение назад живая статуя всей своей каменной массой давила на щит, прижимая нас к земле. Чуть ли не пинком вытолкнув Кхиру, которая еще не пришла в сознание после звукового дурмана, я вынырнул из-под плиты, ударившей о землю с глухим грохотом. От удара статуя рассыпалась на мелкие куски, не оставив от монстра и следа.

Повисла мертвая тишина. Все были в шоке от произошедшего. Никто и понять не мог, что случилось на самом деле. Лишь редкие вздохи пытающихся подняться разреза́ли звенящее безмолвие.

— Быть того не может! Как? Как это? — Звонкий голос Тары пробился с вершины холма. — Чем вы его? Не может быть!

Она так и продолжала восклицать, задавая вопросы, казалось бы, мне, но не ожидая на них ответов. За ее спиной неподвижно стоял Ваарс, неизвестно откуда и когда появившийся. Глаза его были пусты и неподвижны. Он даже не моргал, а просто смотрел на поле сражения, словно записывая на подкорку развернувшуюся картину, захваченную в расширяющийся от увиденного зрачок. Скорее всего, он застал момент последней атаки крота, что объясняло его шоковое состояние.

— Что такое? — обратился я к Кхире, которая ни с того ни с сего вскочила как ужаленная и побежала на холм.

— Идемте! — махнула она, поднимая темную защиту с глаз и прикладывая палец к губам, тем самым давая понять, чтобы я помолчал.

Я без лишних вопросов спешно последовал за ней, слегка прихрамывая. Наверное, неудачно поставил ногу, когда крот навалился на щит. Все это ерунда! Но не для канцлера, которая охала и ахала, увидев, что я пострадал.

— Тихо, — шепотом успокоил я ее, указав на Кхиру, которая шла мимо всех, кто собрался на верхушке.

— А-а-а… Передают что-то по виброфону, — переключилась Тара и последовала за увлеченным сотником.

Справа оставалось поле сражения в черно-ало-зеленых тонах, на котором понемногу приходили в себя краасы; они вставали на ноги и изучали тела соседей: кто жив, кто мертв, кто на грани. Слева, немного вдали, стоял штаб, дорога к которому была изрезана траншеями поверженного крота, а за ним, на горизонте, тонкой лентой светлела полоса грядущего рассвета и виднелся слабый, еле заметный блеск Штира, который не спал всю ночь, готовясь к обороне. Кхира шла вперед вдоль хребта и внимательно всматривалась туда, где располагался второй, больший по размаху очаг сопротивления. Именно туда краасы волокли щит, который я видел ранее. Она остановилась, и мы, словно ее приспешники, покорно выстроились за ней, также высматривая, что там происходит. Жевательные мышцы активно играли на ее лице, и делала она это явно специально. Нужно было бы уточнить, зачем она это делает, но было не до того. Всмотревшись в дымящуюся после боя окраину лагеря, мы заметили, что три кольца щитов, образованных вокруг кротов, начали опускаться, ложась на землю и скрываясь за покосившимися рядами казарменных шатров.

— Что там? Не томи! — нервничала Тара, толкая Кхиру под локоть.

— Они все окаменели, — будто боясь произнести это и не веря полученной информации, чуть слышно ответила она.

— Как это все? — Тут удивился даже я.

— Как вы это сделали? — жаждал подробностей Ваарс.

— Понятия не имею! — А сам начал воспроизводить в голове, что и как произошло, пытаясь отыскать в памяти какой-то особый момент, который и привел к этому, но ничего не находилось.

Глава 21

Ардал

— Ваарс, друг мой, ну оставьте вы меня в покое! Я вам уже все рассказал! — Я в очередной раз пытался угомонить дотошного ученого, который не мог поверить, что ничего эдакого я не сделал.

Ночная тьма уже