– Все нормально, – отвечаю я сквозь смех, спеша возобновить поцелуй.

Распластав ладони по моей грудной клетке, Майер приподнимает меня и пришпиливает к стене. Я ничего не могу с собой поделать: мои бедра начинают волнообразно двигаться, желая ощутить трение о его бедра. Когда я нажимаю ему на самое чувствительное место, у нас обоих перехватывает дыхание.

– Извини, – шепчу я, хотя совершенно не чувствую себя виноватой.

– За что, черт возьми? – хрипловато произносит Майер.

Его голос звучит тихо, но твердо, даже властно. В нем ощущается что-то новое для меня, таинственное, и я хочу, чтобы это стало моим. Майер быстро проводит языком по нижней губе и прикусывает ее. Изучив мое лицо и изгиб моей шеи, он опускает взгляд еще ниже – туда, где наши тела соприкасаются.

– Я… хм… не могу, – бормочу я. – Надо было тебя предупредить… Я правда не могу. У меня такие дни. Не сердись.

Майер, похоже, готов рассмеяться, однако деликатно сдерживается.

– Ты извиняешься за то, что у тебя месячные, Фи?

– Не хотелось бы внушать тебе ложные ожидания, – отвечаю я, играя с короткой прядкой волос у него на шее.

– Я ничего не жду. А вот ты, похоже, ждешь, – усмехается Майер. – Я просто хотел еще раз поцеловать тебя. А ты что подумала?

– Я подумала, что парни, когда приходят в гостиничный номер к девушке, чаще всего планируют заняться с ней сексом, разве нет?

– Парни. Вот именно. Безмозглые подростки. А я предпочитаю растянуть удовольствие. Насладиться тобой. Ну и немного помучить тебя ожиданием остального… А теперь хватит трепаться. Не мешай мне целовать тебя.

Он проводит языком по краю моей щеки и вниз по шее, до впадинки у основания горла, а потом отодвигает бретельку и целует ключицу. Я тяну его за волосы, заставляя снова соединить губы с моими, и как бы съедаю тот тихий возглас, который он издает при новом движении моих бедер.

Проведя пальцем по моей груди, Майер опять опускает голову и через тонкую ткань прикусывает сосок.

– Май… Я хочу…

Я и сама не знаю, чего хочу. Большего? Меньшего? Или, может быть, совершить путешествие во времени и накостылять Еве за то, что по ее милости мы вынуждены терпеть менструацию?

В завершение этой мысли я просто показываю Майеру свое желание: крепче обхватываю его ногами, сильнее прижимаюсь к нему ноющим животом. Он снова находит ртом мой рот, отрывает меня от стены, несет к креслу, садится в него со мной на коленях и толкает мои бедра своими. Когда я издаю тихий стон, склонившись над его ухом, он запрокидывает голову, дарит мне еще один обжигающий поцелуй, и я чувствую новый толчок. С каждым движением беспокойное ощущение под кожей все нарастает, мы становимся ближе и ближе друг к другу, хотя нас по-прежнему разделяет одежда. Я спускаю с груди свой невзрачный топик и, соприкоснувшись с прохладой воздуха, понимаю: я только что сунула титьки под нос лучшему другу. По идее, я должна бы испытывать ужасную неловкость. Но Майер смотрит на меня, как на какое-то внезапно найденное сокровище, и поэтому я чувствую себя уверенно, нисколько не сомневаясь в собственной сексуальности. Он отвечает на мою улыбку – сначала робко, потом более открыто и страстно, а затем подается вперед, ловит мой затвердевший сосок ртом и легонько тянет. Он раскачивает меня в том же ритме, в котором двигаются его губы и язык. До тех пор, пока я не прихожу в исступление от этой карусели, этого трения и этого жара. Откинув голову на спинку кресла и сосредоточенно нахмурив брови, Майер опускает руки и начинает мять сквозь леггинсы мои ягодицы. Его рот приоткрыт, наши взгляды встречаются. Когда он в очередной раз толкает мои бедра своими, я окончательно теряю контроль над собой.

Глава 19

Сейчас

Майер

В момент оргазма Фарли заливается краской – акварельным розовым цветом, который растекается по ее груди. Она не кричит, а только издает полустон-полувздох, как будто потягивается после пробуждения. Мне приходится сделать над собой огромное усилие, чтобы не заставить ее повторить это. Я с радостью коллекционировал бы такие звуки в исполнении Фарли, берег бы их в памяти и собрал бы целую библиотеку – такую, где понадобилась бы лестница, чтобы взять том с одной из верхних полок.

– Тебе это очень идет, Фи, – говорю я.

Она поднимает тяжелые веки и сонно улыбается.

– Что мне идет? Я нравлюсь тебе с открытой грудью и закрытым ртом?

– Мне нравится, когда ты удовлетворена и сидишь на мне верхом, – говорю я и ощущаю прилив гордости, видя, как расширились ее зрачки.

Меняя позу, Фарли надавливает мне на то место, которое по-прежнему до боли напряжено. «Ш-ш-ш», – вырывается у меня.

– А может, я тоже хочу увидеть тебя удовлетворенным? – говорит она и трогает меня через джинсы.

Я останавливаю ее руку.

– Не надо, Фи. Ты ничего такого не должна.

– Но это было бы по-честному. К тому же мне самой хочется.

Я задерживаю дыхание, чтобы не застонать.

– Разве тебе не нужно идти… куда-то?

Не могу выражаться точнее, когда вся кровь, которая во мне есть, прилила к одному органу. Но это пройдет. Причем в один неловкий момент.

Фарли смотрит на мои часы.

– Черт! Точно! Меня ждут через десять минут! – Она вскакивает с моих колен, причиняя мне боль, от которой можно окосеть. – Ой! Прости, ради бога!

Я отмахиваюсь, ловя ртом воздух. Фарли смеется. Сердитый взгляд, который я пытаюсь изобразить, наверняка сменяется глупой улыбкой, когда я замечаю, что она до сих пор не надела топик.

– Извини, Май! – Фи ставит колено между моих ног (к счастью, достаточно далеко от причинного места), наклоняется, прислоняет щеку к моей щеке и шепчет мне на ухо: – Потом я заглажу свою вину, если ты будешь не против.

Чмокнув меня в скулу, она выпрямляется и, с улыбкой покусывая ноготь большого пальца, игривой походкой идет в ванную. Когда за ней закрывается дверь, я беру телефон и еще раз меняю билет на самолет, прежде чем совесть успевает меня остановить.

В лифте спокойствие Фи улетучивается, как пар.

– Ты чего? – непринужденно спрашиваю я, по глупости связав ее волнение с собственной персоной.

Я пытаюсь ей показать: если ее что-то напрягает, мы запросто можем поговорить об этом, а сам я нисколько не напрягаюсь, несмотря на барабанную дробь в груди.

Вопреки моим ожиданиям Фарли, подойдя вплотную, обнимает меня.

– Я слегка нервничаю из-за своего номера и вообще из-за гастролей, –