отвечает она. – Мне даже немножко стыдно оттого, что все остальное идет так… хорошо. Оттого что я хочу выйти в город, оторваться и какое-то время не думать о работе. Вообще-то я ее люблю и всегда сосредоточена на ней, но сегодня отвлеклась, и мне это нравится.

Я глажу Фарли по плечу и по мягкой щеке, а другой щекой она прижимается к моей груди.

Не знаю, как отнестись к тому, что она мне сказала. Я не хотел бы быть для нее только отвлечением. И не хотел бы навредить ее карьере. Наверное, лучше не осложнять ситуацию: не требовать, чтобы мы разобрались в происходящем между нами и дали этому четкое определение. На какое-то время я опять «включаю» менеджера. Вернее, пытаюсь это сделать. С недавних пор я меняю роли, как шляпы, и внезапно они все стали мне малы.

– Над номером мы еще поработаем. Я понимаю: на тебя много всего навалилось, ты устала. Отдых пойдет тебе на пользу.

Я не хочу отмахиваться от ее опасений. Наоборот, я отношусь к ним серьезно и обязательно помогу ей – после того как она позволит себе немного расслабиться. Мы всегда прорабатываем проблемные моменты, и результат превосходит все ожидания, в том числе ее собственные.

– Готова поспорить на что угодно: собравшись в одной комнате, эти женщины повысили атмосферное давление. Розовый девичник? Ни в коем случае! В воздухе пахло насилием. Тетки показали, на что они способны, – говорит Фарли, рассказывая нашей хохочущей компании о вечерней встрече родительского комитета. – Им было насрать, смотрит на них кто-нибудь или нет. Собрались совершенно разные женщины – с разным образом жизни, разными взглядами на воспитание, разными проблемами. Пришли, кстати, не только мамаши, но и дамы из школьной администрации. И им всем нужна была отдушина – думаю, это единственное, что их объединяло.

Фи отводит взгляд в сторону и хмурится, как будто размышляя вслух.

– Ничто другое не объединяет людей так сильно, – замечает Кара, опрокидывая рюмку.

Шона следует ее примеру.

– Точно. Только я не совсем понимаю, как ты оказалась в этой тусовке.

Фи смотрит в мою сторону и пожимает плечами.

– Мамаши хотели расспросить меня о Майере. Я часто прихожу вместе с Хейзл на разные школьные мероприятия. Вот женщины и заинтересовались: что у нас за отношения и имеет ли смысл знакомить Майера с подругами, сестрами или братьями.

Я вспоминаю, как Фи рассказывала об этом мне. Тогда она еще говорила, что соврала теткам, будто безответно влюблена в меня… Смешно!

Я еще не совсем спятил и потому понимаю: Фи не может испытывать ко мне таких сильных чувств, какие я испытываю к ней. Хотя сейчас я, пожалуй, значу для нее чуть больше, чем просто друг. Может, пару раз у меня и мелькнула шальная мысль… Но это только мои ощущения, которые скорее всего необоснованы. Внутренний голос подсказывает: опасно думать, будто она захочет продолжать в том же духе, когда наша пиар-кампания закончится. Ну а пока шоу продолжается, мы можем прикрываться им и чувствовать себя в относительной безопасности.

Фарли рассказывает Каре и Шоне то же, что рассказала мне. На этот раз я смеюсь, пожалуй, чересчур громко.

– Ой! Давай позвоним Хейзл, а то она скоро ляжет спать, – говорит Фи, обращаясь ко мне, и я рад, что она упоминает о моей дочери без всякого смущения.

Сам-то я никак не могу примирить себя в роли отца с тем мужчиной, который вспоминает, как полуголая Фарли терлась о него бедрами и как она уронила голову набок, когда ощущения достигли кульминации.

– Майер?

– Что?

– Ты собирался звонить Хейзл по видеосвязи?

Черт!

– Вообще-то да, но сейчас они с Мариссой пошли в кино.

Фи улыбается и пожимает плечами.

– А, ну ладно. Как продвигается ее доклад про Южную Дакоту?

Оглянувшись на Кару и Шону (они отошли к барной стойке), я наклоняюсь к Фарли и со смехом отвечаю:

– Фи, ты молодая женщина, чья карьера идет в гору. Приехала сюда вместе с двумя звездами стендапа, твоими кумирами. И интересуешься каким-то там школьным рефератом?

Фарли тоже смеется и, чтобы не перекрикивать громкую музыку, переходит на язык глухонемых.

– Думаю, голос лучше поберечь… Да, мне действительно интересен проект Хейзл. Это ведь не просто доклад по географии, это ее доклад.

Я встряхиваю головой.

– Как же повезло, что ты у нас есть! Кого мне за это благодарить?

Других слов мне сейчас на ум не приходит.

– Благодари мой старый зонтик, – смеется Фарли.

Краем глаза я замечаю Кару и Шону: они разглядывают нас, потягивая коктейли через красные соломинки.

– Как интимно вы друг с другом воркуете! – совсем не интимно орет Шона.

– У меня аж в титьках закололо! – кричит Кара.

В этот момент музыка, как нарочно, стихает, и взгляды всех присутствующих обращаются на нас. Чей-то голос произносит в микрофон:

– Сейчас, леди и джентльмены, вас ждет потрясающий сюрприз. Представляю вам нашу особую гостью – Шону Купер. Поприветствуем!

И тут начинается магия.

Глава 20

«Все мы занимается непонятно чем. Просто некоторые скрывают это лучше других».

Кумэйл Нанджиани

Сейчас

Фарли

Если бы я знала, что на сегодняшний вечер запланировано выступление-сюрприз, я бы настояла на том, чтобы оно было моим.

Когда речь идет о чем-то, от чего у тебя мурашки бегут по коже, не тяни кота за хвост: всегда, всегда бросайся в бой раньше всех.

Этому меня научила Марисса. В колледже мы с ней решили совершить затяжной прыжок с парашютом. Начиналось все довольно безобидно: инструктор заглянул каждому в лицо и серьезным тоном потребовал, чтобы мы честно указали в анкете свой вес, если не хотим оказаться в связке с неподходящим партнером. А потом мы залезли в какую-то ржавую консервную банку с крыльями, где меня пристегнули к типичному австралийцу по имени Тимоти (именно Тимоти, а не Тим, Тиммер или Тимми – он меня об этом предупредил) с кудрявыми седыми волосами, собранными в хвостик, и без малейшего чувства юмора.

Мой страх достиг апогея (точнее, «офигея»), когда нас спросили, кто хочет прыгнуть первым. Марисса посмотрела на мою перекошенную от ужаса физиономию и подняла руку. Она и ее партнер качнулись раз, потом еще раз и – пуф! Моя подруга растворилась в воздухе. Я закричала, все бросились меня успокаивать: мол, с Мариссой все нормально, это просто из-за скорости кажется, что она испарилась. Я взяла себя в руки, сглотнула желчь и прыгнула следующей. Всю первую половину полета мне было совсем