– Закон нашего штата гласит, – улыбнулся Мейсон, – что новыйбрак, в который вступило лицо при жизни его бывшего супруга или супруги,считается незаконным с самого начала. Совершенно очевидно, что Греггори Лортонне мог вступить в законный брак с Родой, поскольку его прежняя жена была жива.Следовательно, первый брак обвиняемой, являющийся фикцией, не препятствовал ейвступить в законный брак с Карлом Монтейном.

– Возражение обвинения отводится, – объявил судья Монро.

– Развелись ли вы с человеком, которого называют то ГреггориЛортоном, то Греггори Мокси?

– Да, я развелась с ним.

Мейсон развернул свидетельство о расторжении брака и споклоном передал его Лукасу.

– Обращаю внимание обвинения, что развод был оформлен ужепосле того, как обвиняемая вступила в брак с Греггори Лортоном. Прошу приобщитькопию брачного свидетельства к делу.

– Предложение принято, – объявил судья.

– Приступайте к допросу, – предложил Мейсон обвинителю.

Лукас подошел к свидетельнице, внимательно посмотрел на нееи грозно спросил:

– Вы уверены, что в морге видели своего бывшего мужа?

– Да.

– Тогда у меня все, – сказал Лукас, пожимая плечами.

Судья попросил секретаря принести ему шестнадцатый томКалифорнийского свода законов, где рассматривалось положение о браке. Пока онискал соответствующую статью в толстенном справочнике, в зале царило оживление.Наконец судья поднял голову:

– Ходатайство о расторжении брака Карла Монтейна и Роды Монтейнотклоняется. Их брак остается в силе. Заседание откладывается.

Повернувшись, Мейсон посмотрел на Филиппа Монтейна. Лицостарика оставалось бесстрастным, глаза смотрели холодно к враждебно.

У Лукаса был вид человека, свалившегося с высокого постамента.Карл был растерян. Только Филипп Монтейн сохранял высокомерное спокойствие.Трудно было утверждать, что его удивил исход дела.

Зал заседания гудел. Корреспонденты названивали потелефонам. Любители подобных развлечений собирались кучками, оживленно обменивалисьмнениями, отчаянно жестикулируя.

Мейсон обратился к бейлифу, все время находившемуся возлеРоды:

– Прошу вас проводить миссис Монтейн в комнату дляприсяжных. Мне необходимо поговорить с ней. Если хотите, можете оставатьсявозле двери.

Он отвел Роду в отдельную комнату, придвинул ей удобноекресло, сам сел напротив и ободряюще улыбнулся.

– Что все это значит? – спросила она.

– Судья Монро признал ваш брак с Карлом действительным.

– И что же теперь?

– Теперь, – Мейсон вынул из кармана отпечатанное заявление оразводе, – вы потребуете развести вас на том основании, что он проявилисключительную жестокость, несправедливо обвинив вас в убийстве, не говоря ужео том, что неоднократно обращался с вами бесчеловечно. В вашем заявлении я перечислилэти случаи. Вам осталось только подписать его.

Слезы навернулись на глаза Роды.

– Но я вовсе не хочу с ним разводиться! Как вы не понимаете!Я учитываю его характер… И люблю его таким, какой он есть.

– Рода, вы уже дали свои показания, – склонился он к ней. –Они записаны у окружного прокурора и подписаны вами. Теперь отказаться от нихневозможно, и вам придется придерживаться уже сказанного на предварительномдопросе. Окружному прокурору пока еще неизвестно, кто стоял у подъезда инажимал на кнопку звонка в квартиру Мокси. Но я отыскал этого человека. И дажене одного, а двоих. Один из них может лгать, хотя, возможно, оба говорятправду. Так или иначе, но заявление любого из них будет означать для вассмертный приговор.

Рода смотрела на него круглыми от ужаса глазами.

– Один из них, – продолжал Мейсон, – Оскар Пейндэр, человекиз Сентервилла, пытавшийся вернуть деньги своей сестры. В свое время Моксипроделал с ней тот же трюк, что и с вами, оставив ее без сбережений.

– Мне о нем ничего не известно, – сказала молодая женщина. –А кто второй?

– Доктор Клод Миллсэйп, – ответил Мейсон. – Ему не спалось.Он знал о вашем свидании. Он оделся и поехал к дому Мокси. Вы были уже там.Света в окнах не было. Он позвонил. Ваша машина стояла за углом в переулке.

У Роды побелели губы.

– Клод Миллсэйп! – воскликнула она.

– Вы завязли в этой истории потому, что не послушались меня.Теперь извольте следовать моим инструкциям. Вы выиграли дело об аннулированиибрака, ваш муж не может свидетельствовать против вас. Однако окружной прокурорсообщил газетам его показания. Он являлся основным свидетелем. Как таковой онсодержался в таком месте, где я не мог до него добраться. Мне не разрешили сним поговорить, а корреспондент самой замшелой газетенки в городе имел правозайти к нему в любое время! Так вот, нам нужно опровергнуть сложившееся мнение.Для этого вам нужно получить развод, поводом для которого является то, что вашмуж с бесчеловечной жестокостью оболгал вас и обвинил в убийстве, в котором вынеповинны.

– И что тогда?

– Тогда я, во-первых, передам копию вашего заявления вгазеты. Во-вторых, и это главное, я вручу повестку Карлу Монтейну и заставлюего выступить в качестве свидетеля защиты! В-третьих, если Карл будетупорствовать в своем обвинении, вы получите значительное пособие. Ну, а если оноткажется от своих показаний, я не знаю, как будет выглядеть окружной прокурор!

– Но я не хочу развода! – горячо заявила Рода Монтейн. – Язнаю, что во всем виновато его слабоволие. Я люблю его несмотря ни на что. Яхочу сделать из него человека. Он слишком долго смотрел на жизнь чужимиглазами, привык во всем полагаться на своего отца и знаменитых предков. Занеделю невозможно переделать человека. Это было бы равносильно тому, если бы явыбила из-под его ног подпорки и ждала, что он тут же зашагает на собственныхногах. Нельзя…

– Послушайте, – перебил ее Мейсон, – меня не интересуют вашичувства к этому человеку. В данный момент вас обвиняют в убийстве. Окружнойпрокурор постарается добиться для вас смертного приговора. А за спинойокружного прокурора стоит человек, обладающий умом, огромной силой воли иабсолютно не знакомый с чувством жалости. Он готов потратить любые деньги, лишьбы вас осудили и отправили на электрический стул.

– Кого вы имеете в виду?

– Филиппа Монтейна.

– Боже мой!.. Нет, нет… Он не одобрял выбора сына, но он нестал бы…

Бейлиф возле двери осторожно кашлянул и сказал:

– Время истекло.