– Кто вам в этом помогал?

– Это вас не касается.

– Разве вам не известно, что в этих целях запрещеноиспользовать телефон?

– Не понимаю… Почему?

– Скажите, какая невинность! – воскликнул Мейсон. – Вытребовали, чтобы человек уплатил вам деньги, угрожая ему черт знает чем!

– Мы этого не делали…

– Чего именно?

– Не звонили ему с требованием уплаты денег. Этого потелефону мы не говорили.

– Кто это «мы»? – спросил Дрейк.

Мейсон бросил на него предостерегающий взгляд, но было ужепоздно.

– Я говорю только о себе, – заявила женщина.

– И вы не знали, – с возмущением сказал Мейсон, – чтотребовать деньги по телефону не разрешается законом?

– Говорю же вам, что я не требовала денег!

– Наш оператор утверждает, что по телефону разговаривалмужчина, – заявил Мейсон, пристально глядя ей в глаза.

Дорис молчала.

– Что вы на это скажете?

– Ничего. То есть он мог ошибиться. Я тогда была простужена,поэтому говорила хриплым голосом.

Мейсон широким шагом пересек прихожую, снял трубку телефона,незаметно нажав на рычаг, чтобы на коммутаторе не появилось вызова, ипотребовал:

– Дайте мне отдел расследований, номер шесть-два. – Подождавнесколько секунд, он сказал: – Говорит тридцатый. Мы находимся в квартире,откуда шестнадцатого июня звонили и требовали денег, угрожая расправой.Квартира снята на имя Дорис Фриман. Она пытается выгородить своегосообщника-мужчину. Уверяет, будто не знала, что запрещено использовать телефонв подобных целях. – Помолчав немного, он расхохотался: – Вот именно! Так она изаявляет. Да, она приехала сюда из Сентервилла… Черт их знает, может, у них в штатеи нет такого постановления, не знаю… Трудно сказать… Что?! Зачем она вам?.. Каквы сказали?.. Вы имеете в виду, что звонили Греггори Мокси?.. Тому самому,которого недавно убили?.. Ясно, но в таком случае дело приобретает совершеннодругую окраску и выходит за пределы нашей компетенции. Я считаю, что лучшевсего поставить в известность окружного прокурора… Да, да, понимаю… Проверю всеразговоры, которые велись по этому телефону… Понимаю… Да, конечно, не мне васучить. Хорошо… До свидания. – Мейсон положил трубку и повернулся к Дрейку. Наего лице было такое естественнее удивление, что можно было позавидовать егоартистическим способностям. – Ты знаешь, кому они тогда звонили?

– Слышал, как ты говорил шефу, – сказал Дрейк. – Это правда?

– Еще бы! – воскликнул Мейсон. – Звонили Греггори Мокси,всего за полчаса до его смерти.

– Что собирается делать шеф?

– Передать дело окружному прокурору, конечно. Черт побери,совсем не простое дельце, как я предполагал. Раз тут совершено убийство, то…

– Послушайте, я не имела ни малейшего представления, чтозаконом запрещается использовать телефон для востребования своих же денег, – систеричными нотками в голосе заговорила Дорис Фриман. – Эти деньги тот человекв свое время у меня похитил. Бессовестным, недостойным обманом. Я рада, что онмертв! Но мой телефонный звонок не имеет никакого отношения к убийству! Егоубила Рода Монтейн. Разве вы не читаете газет?

– Миссис Фриман, дело не в этом, – усмехнулся Мейсон. –Возможно, Рода Монтейн действительно присутствовала в тот момент в квартиреМокси, но удар-то Греггори был нанесен не женской рукой, а мужской. Окружнаяпрокуратура уже знает об этом. Тут не обошлось без сильного молодого мужчины.Ну а у вас с вашим напарником был веский мотив для убийства. Вы позвонили Моксиза полчаса до убийства и предупредили, что если он не выложит деньги, то емуконец!

Мейсон пожал плечами и отвернулся от растерянной женщины,предоставив поле сражения Дрейку.

– Я бы посоветовал вам откровенно рассказать обо всем… –сказал детектив.

– На твоем месте я бы не вмешивался в это дело, – оборвалего Мейсон. – Шеф намерен передать его окружному прокурору. Ему не понравится,если мы будем заниматься не своим делом. Так что прекрати эти разговоры.

Дрейк растерянно кивнул. Мужчины направились к выходу.

– Погодите, дайте я вам все объясню! – вскочила со стулаДорис Фриман. – Вы думаете вовсе не то, что было на самом деле! Мы не…

– Приберегите свои объяснения для окружного прокурора, –сказал Мейсон, открывая дверь и жестом предлагая Дрейку первым выйти в коридор.

– Но вы же ничего не поняли! – с отчаянием воскликнулаДорис. – Речь шла всего лишь о…

Мейсон буквально вытолкал Дрейка из прихожей и сам вышелследом. Не успели они дойти до лестницы, как Дорис Фриман уже выскочила напорог:

– Позвольте же мне все вам объяснить…

– Мы в такие дела не вмешиваемся, миссис Фриман! – крикнулей Мейсон. – Это не в нашей компетенции. Шеф передаст дело окружному прокурору,вот с ним и объясняйтесь.

Когда дверь лифта закрылась, Дрейк вопросительно посмотрелна Мейсона и сказал:

– А ведь она готова была нам все выложить!

– Ничего подобного, – улыбнулся Мейсон. – Она постаралась бывызвать у нас сочувствие, жалуясь на Мокси. Но ни словом не обмолвилась бы освоем сообщнике. А мне нужен именно он. По моим расчетам, сейчас она отправитсяк нему.

– А он не живет вместе с ней?

– Маловероятно. Я полагаю, что это либо детектив, либоадвокат.

– Представляю себе, как возмутится адвокат, когда онарасскажет ему о запрещении телефонных разговоров по вопросам шантажа! Постой! Ане попросит она его прийти к ней?

– Нет. Она побоится, что все ее телефонные разговорыпрослушиваются. Я уверен, что она сама отправится к нему.

– Ты считаешь, что она не заподозрила обмана?

– Не забывай, – улыбнулся Мейсон, – что она приезжая, а вкаждом городе свои правила и законы. Если она и заподозрила что-то неладное, тотолько в том плане, что мы – полицейские агенты, желающие поставить ей ловушку.

Они вышли из подъезда, даже не посмотрев в сторонуавтомобиля, где за рулем сидел Денни Спейр. Мужчины пересекли площадь иостановились на тротуаре, чтобы им хорошо была видна другая сторона улицы, иДрейк принялся ловить такси.

Вышагивая из угла в угол по своему кабинету, Мейсон громкодиктовал Делле Стрит текст заявления Роды Монтейн, в котором она требоваларазвода с Карлом Монтейном с выплатой ей содержания в размере пятидесяти тысячдолларов в год и ежемесячного пособия в размере семи с половиной процентов отэтой суммы.