Роберт свернул в придорожный лес, остановил машину и взглянул на Юлю. Она скинула ботильоны и, забравшись на сиденье с ногами, обняла возлюбленного за шею:

—Так бы и говорил сразу, а то от сепаратизма и этнической разобщенности я, честно говоря, чуть не впала в депрессию. Люблю живой язык.

—Твои глаза горят огнем. Другой реакции я от тебя и не ожидал,— Роберт перетянул ее к себе на колени.— Вот такой я занудный англичанин, дорогая. У меня все строится на цифрах и фактах.

— Зато и слова не расходятся с делами,— зализывала Юля, нанесенною ему незаслуженной грубостью рану.

— Мне кажется, что нас кто-то проклял, и в нашей жизни никогда не будет продыха,— он водил губами по ее щеке, пробуждая своим горячим дыханием желание в Юле.

—Что ты делаешь?— она сжала ноги, не пуская его руку под юбку.

— Хочу коснуться тебя там прямо сейчас. Раздвинь ножки.

— И не подумаю.

—Вредная девчонка,— возлюбленный со стоном прильнул к ее губам.

Но она, даже утопая в его поцелуе, не пустила шаловливые пальцы, рвущиеся под юбку. Когда он уже перестал себя контролировать, она выгнулась в его руках дугой.

—Пусти, львятина несчастная, вдруг кто пойдет мимо!

Роберт рассмеялся и расслабил объятья:

—Львятина? Это еще кто?

—Сексуальное ненасытное существо,— Юля перебралась на свое место и прижала ладони к пылающим щекам.— Уже жалею, что сняла пальто. Ведь чуть через юбку не изнасиловал.

Его кресло медленно поехало назад, а спинка сиденья вниз.

—Ты что делаешь?— Юля оглянулась по сторонам, но вокруг не было ни души,

Роберт расстегнул ремень на брюках и приспустил их.

—Иди сюда,— его глаза потемнели от желания, и радужка стала синей, как море. Юля прокляла Эдварда с его "успокоительным" и, наплевав на приличия, стянула с себя юбку и трусы.

—Умница,— подбадривал ее Роберт.

—А тут все продумано,— не удержала язык за зубами Юля.

Она уселась на него и, вцепившись в плечи, с ожесточением заскользила на его члене вверх-вниз. Роберт провел ладонями по шелковистой глади чулок и взялся за ее бедра.

—У тебя везде все продуманно, Роб! В жизни, в постели и даже в машине.

—Это плохо?— дыхание его участилось.

—Мне неприятно думать, что ты делал это с кем-то кроме меня.

—Так вот что сегодня занимает мою девочку!— он расплылся в улыбке.— Ты ревнуешь, что ли?

—Что ты улыбаешься?

—Вспомнил про пони!

—Я так разозлилась! Мне неловко за свои слова.

—Успокойся! Кроме нас троих никто не понял о чем речь.

—Леди так не выражаются.

—Эти слова слишком мудры даже для мужских уст.

—Я не об этом.

—А я об этом,— на лбу Роберта выступили капельки пота.— Джу, детка!

Он застонал и излился в нее.

—Ты что, все?— разочарованно протянула Юля.

—Я — да! А кому-то нужно было меньше болтать!— подмигнул он ей, переводя дух,— Воздам тебе вечером по заслугам. А сейчас нет времени. Заскочим домой, переоденешься, и я отвезу тебя к бабушке. Выбери самое красивое подвенечное платье. только постарайся, пожалуйста, чтобы на нем было поменьше застежек.

— Роб, ты можешь думать о чем-нибудь другом кроме секса?

— Извини, любимая,— Роберт расстегнул оставшиеся в петлицах пуговицы на ее пиджаке и погладил по груди,— должен сознаться, что нет. Обладание тобой уже как навязчивая идея. Хотя только благодаря ей, я еще держусь на плаву в бурном море событий последних месяцев. Так что не забивай себе голову ерундой. В моей жизни есть только ты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

—Добрый день!— с ласковой улыбкой произнесла Абигель.— Миссис Хант сама не своя сегодня. она сейчас по телефону распекает очередного дизайнера. Я провожу вас в ее кабинет.

Роберт с Юлей проследовали за горничной.

На столе и вокруг него лежали вперемешку наброски и рисунки свадебных нарядов. Миссис Хант держала еще несколько в руках и, потрясая ими, отчитывала собеседника по телефону.

—Вы это кому прислали, милочка?— тоном, не терпящим возражений, говорила леди Анна.— Я просила выбрать мне самое достойное, что у вас есть. А это что? Для прогулки по ночному Сохо? Какие еще новые веяния? У нас венчание, а не кабаре. Возмутительно,— она бросила трубку.

—Вот и вы наконец,— из уголков бабушкиных глаз морщинки рассыпались лучиками.— Ад кромешный! Проходите, знакомьтесь, это Жан Люмьер.

Юля оглянулась и увидела в кресле мужчину с азиатским разрезом глаз, в ярко-желтом пиджаке и начесанным пышным черным чубом. Он отложил в сторону глянцевый журнал и подошел, а правильнее сказать, дотанцевал до нее.

— Очень приятно познакомиться. Я буду шить для вас платье,— он приложился к Юлиной руке, затем с интересом взглянул на Роберта.

— Я остановилась на доме Диора,— объявила бабушка.— Этот человек от них.

— Вы будете самой восхитительной невестой,— восторженно защебетал Жан, осматривая Юлю со всех сторон.— Отличная фигура, бесподобно! Бесподобно!

Он забавно пришепетывал..

—А жених?— Жан немного отошел назад и, сложив руки на груди, вздохнул.— Мечта! Миссис Хант, это будет самая красивая пара, которую мне доводилось обслуживать.

—Э… Привет, бабушка!— запоздало поздоровался Роберт, с подозрением поглядывая на модельера.— Здравствуй, Жан. Я оставлю с вами Юлю, мне нужно многое успеть. Завтра мы улетаем на несколько дней.

—Я не поняла,— удивилась миссис Хант,— а под венец ты отправишься в пиджаке, в котором заканчивал колледж?

Роберт замялся.

—Что смотришь на меня как солдат на вошь?— бабушка, подбоченилась.— Жан, сними с него мерки, а потом пусть едет на все четыре стороны. Девочка моя, иди ко мне, я покажу тебе свои задумки.

Она упорхнула к столу, и Юля, сочувственно поглядывая на жениха, последовала за ней.

— Роберт, прошу вас,— Жан вцепился в рукав Роберта и потащил в угол, где сидел до их прихода,— я вас долго не задержу. Посмотрите, пожалуйста, эскиз. Какие-нибудь пожелания будут? Нет? Прелестно, прелестно! Если нетрудно, снимите пиджак. О, какой торс! Ахиллес бы умер от зависти. Руки в стороны. Отлично!